Уроки битвы на Волге
Битва на Волге дала много поучительного в области развития советского военного искусства и строительства Вооруженных Сил. В этой битве советская стратегия, оперативное искусство и тактика выдержали суровую проверку и полностью доказали свое превосходство над военным искусством немецко-фашистской армии.
В оборонительных и наступательных операциях на Дону и Волге советское командование успешно использовало накопленный опыт предыдущего периода войны. Решительно и смело устраняя недостатки в организации и ведении операции и боя, Ставка Верховного Главнокомандования, командования фронтов и армий нашли правильные пути решения стратегических, оперативных и тактических задач как в обороне, так и в наступлении.
Битва на Волге оказала огромное влияние на дальнейшее строительство и организацию войск, на совершенствование советского военного искусства. Битва на Волге позволяет извлечь ряд уроков в организации и ведении обороны.
В условиях когда противник захватил стратегическую инициативу, особенно важное значение для организации стратегической обороны имело правильное и своевременное определение направления его главного удара. Весной 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования допустила крупную стратегическую ошибку в определении направления главного удара противника. Вследствие этого усиление южного крыла советско-германского фронта проводилось с большим опозданием. Намерение противника было вскрыто лишь в ходе его успешно развивавшегося наступления. Это повлияло на характер, содержание и развитие событий на кавказском и нижневолжском направлениях. Прежде всего это отразилось на определении сроков выдвижения стратегических резервов с целью восстановления прорванного фронта обороны и последующей его стабилизации. Ввиду того что выдвижение резервных армий Ставки на рубеж, где предполагалось создать новый фронт обороны, началось 10—11 июля, выдвигавшиеся войска не имели необходимого времени для создания прочной обороны и развития ее в глубину. Некоторые мероприятия, связанные с организацией обороны, пришлось осуществлять поспешно в ходе оборонительного сражения.
Несвоевременное выдвижение стратегических резервов поставило войска 62-й армии перед необходимостью дополнительно занять участок Суровикино, Пещерский, чтобы прикрыть его до подхода соединений 64-й армии, которая вышла в район Сталинграда к 22 июля лишь двумя дивизиями. Остальные силы 64-й армии еще перевозились по железной дороге из района Тулы. В итоге к началу оборонительного сражения в большой излучине Дона противнику, наносившему удар непосредственно на Сталинград, практически противостояли войска 62-й армии, две дивизии 64-й армии и по одной дивизии 1-й и 4-й танковых армий, то есть всего 10 дивизий.
Запоздание с выдвижением стратегических резервов отрицательно сказалось и на устройстве тыла армий и фронта, обеспеченности войск боеприпасами и другими материально-техническими средствами.
Все эти обстоятельства повлияли на дальнейший ход оборонительного сражения и привели к потере огромной территории.
В ходе вооруженной борьбы советское командование учло это при организации обороны под Курском летом 1943 г.
Битва на Волге показала, что при организации обороны очень важно соблюдать принцип соответствия боевых задач возможностям объединений и соединений, что нельзя оборону строить без учета реальных тактических плотностей соединений и частей. Нарушение этого принципа в условиях значительного некомплекта частей и соединений не позволяло создавать необходимую плотность сил и средств при занятии всего участка обороны и не обеспечивало ее устойчивости.
Развертывание армий в составе 5—6 дивизий на направлении главного удара противника в полосе 90—120 км, а стрелковых дивизий на фронте 15—20 км и более не позволяло создать достаточно плотную группировку сил и огневых средств в главной полосе обороны и готовить вторую полосу в тактической зоне обороны. Большой недостаток строившихся рубежей обороны заключался также в том, что батальонные районы обороны оборудовались отдельными окопами на стрелковое отделение, а не траншеями и ходами сообщения, которые к этому времени уже широко применялись на других участках советско-германского фронта и полностью себя оправдали. Вследствие этого оборона наших войск в большой излучине Дона носила очаговый характер, что затрудняло маневр живой силой и огневыми средствами по фронту и из глубины. При сильном воздействии вражеской авиации осложнялось укрытие войск и боевой техники, а все это снижало устойчивость обороны в целом.
Недостаток сил и средств в дивизиях и неподготовленность обороны в инженерном отношении позволяли танковым группировкам противника сравнительно легко прорывать оборону и вклиниваться в глубину расположения наших войск. Отсутствие второй полосы обороны в тактической зоне приводило к тому, что после преодоления главной полосы ударные группировки противника, не встречая организованного сопротивления в глубине на заранее подготовленных рубежах, получали свободу маневра и создавали угрозу флангам и тылу наших соединений.
Оборонительный период битвы на Волге еще раз подтвердил, насколько губительным для обороны оказалось стремление равномерно распределять силы и средства по всему фронту и держать лишние силы на второстепенных участках. Такое распределение сил и средств приводило к уменьшению глубины обороны на наиболее ответственных направлениях, к ослаблению вторых эшелонов и резервов, что лишало оборону активности в наращивании сил на направлении главного удара врага в ходе оборонительных действий для срыва его наступления.
Оборонительный период битвы свидетельствует о необходимости иметь во фронтах и армиях вторые эшелоны и сильные подвижные резервы всех видов. Они являлись тем средством, при помощи которого командующие фронтами и армиями наращивали глубину обороны на наиболее ответственных направлениях и наносили контрудары по вклинившимся войскам противника. Однако контрудары не всегда умело организовывались. Во многих случаях они подготавливались поспешно, без тщательно организованного взаимодействия родов войск, привлекавшихся к контрударам. При такой подготовке контрудары часто успеха не имели. В тех же случаях, когда для их подготовки отводилось необходимое время, позволявшее организовать надежное артиллерийское и авиационное обеспечение, управление и взаимодействие войск, а также создать перевес в силах и начать контрудар внезапно для противника, удавалось нанести врагу поражение и достигнуть цели.
Опыт нанесения контрударов позволил сделать выводы о том, какое значение имеют выбор их направления, определение исходного положения и момента их нанесения. Этот опыт свидетельствует, что нанесение контрудара в лоб по готовой к бою ударной группировке противника не может привести к решительным результатам. Наиболее выгодным было нанесение контрударов во фланг ударной группировки противника с выходом ей в тыл. Не менее важное значение имел выбор момента контрудара. Наибольший успех достигался, когда противник в ходе оборонительного сражения был достаточно измотан и обескровлен, а наши войска удерживали позиции, опираясь на которые можно было нанести удары по флангам основной группировки противника.
Ведение оборонительных сражений и боев показало, какое огромное влияние на повышение устойчивости обороны имело дальнейшее совершенствование организации противотанковой обороны. Широкое применение противотанковых опорных пунктов и противотанковых районов позволяло даже при ограниченных средствах создавать необходимую плотность противотанковых средств и увеличивать глубину противотанковой обороны на основных направлениях. Повышению устойчивости обороны способствовало также выделение противотанковых артиллерийских резервов, начиная от фронта и кончая дивизией и полком. Наличие резерва в руках командира позволяло ему путем маневра в ходе боя усиливать противотанковыми средствами угрожаемые направления. Повышению устойчивости обороны способствовало также включение в систему противотанковой обороны хорошо укрытых отдельных танков в качестве неподвижных огневых точек, наносивших своим огнем большие потери танкам противника. Такое использование некоторой части танков оказывало положительное влияние на успешное решение задач по отражению танковых атак врага.
Рассматривая вопросы организации и ведения противотанковой обороны в ходе боев в междуречье Дона и Волги, необходимо отметить, что они решались в условиях острого недостатка противотанковой артиллерии и других противотанковых средств. Кроме того, противотанковая артиллерия несла серьезные потери, что еще больше обостряло положение. В составе фронтов, действующих между Доном и Волгой, в различные месяцы имелось от 21 до 35 полков противотанковой артиллерии, в том числе в Юго-Восточном фронте, непосредственно оборонявшем Сталинград, насчитывалось от 10 до 20 полков. Этого количества артиллерийско-противотанковых полков в условиях равнинной, степной местности было совершенно недостаточно.
В то же время на северо-западном и западном направлениях, где противник не предпринимал активных действий, Ставка Верховного Главнокомандования держала крупные силы противотанковой артиллерии. Так, в августе — октябре на этих направлениях в составе Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов имелось от 42 до 55 полков противотанковой артиллерии. Обстановка здесь позволяла без нарушения устойчивости обороны изъять из состава фронтов часть полков противотанковой артиллерии и усилить фронты, которые вели ожесточенные оборонительные бои на подступах к Волге. Но Ставка этого не сделала и тем самым усложнила условия организации и ведения противотанковой обороны советскими войсками между Доном и Волгой.
При больших полосах обороны армий, достигавших 90—120 км, когда средняя плотность противотанковой артиллерии колебалась в пределах 2—4 орудий на 1 км фронта, невозможно было с достаточной плотностью прикрыть все танкоопасные направления. В этих условиях огромное значение приобретал маневр противотанковой артиллерией на угрожаемые направления. Искусно маневрируя противотанковыми средствами, командующие армиями и фронтами на отдельных направлениях доводили плотность орудий ПТО до 13—25, а иногда и до 40 орудий на 1 км фронта, как это было при отражении атак противника на Сталинград с севера после его выхода к Волге в районе Рынок. Однако на всех важных направлениях такие плотности при ограниченных средствах создавать не удавалось. Это давало возможность противнику в короткий срок преодолевать сопротивление наших войск в междуречье Дона и Волги.
Битва на Волге показала, что строительство оборонительных рубежей необходимо вести с глубоким эшелонированием на наиболее вероятных направлениях наступления противника, а не на всем театре военных действий. На этих рубежах, оборудованных системой траншей, отсечных позиций, противотанковых районов и заграждений, необходимо обеспечить войскам ведение активной обороны, используя систему инженерных сооружений как исходные позиции для нанесения контрударов и контратак.
При ведении боевых действий в городе проводились артиллерийские контрподготовки по войскам противника, изготовившимся к атаке. Привлечение к контрподготовке основных сил артиллерии армии и продолжительность ее до 30—40 минут в ряде случаев обеспечивали нанесение противнику значительных потерь, приводили к расстройству его боевых порядков и создавали благоприятные предпосылки для нанесения контрударов и контратак нашими войсками. Опыт боев в городе показал, что при хорошей организации контрподготовки и своевременном открытии огня можно нанести серьезный урон противнику, ослабить силу его удара и даже сорвать атаку.
В целом оборонительный период битвы на Волге, в совокупности с боевым опытом на других участках советско-германского фронта, позволил не только устранить недостатки нашей обороны, но и наметить пути, по которым должно было в дальнейшем идти ее совершенствование. В частности, опыт битвы на Волге показал необходимость усиления и более глубокого развития тактической, а также оперативной зон обороны, создания второй оборонительной полосы в тактической зоне и более основательного развития армейской полосы обороны, повышения плотностей артиллерии, инженерно-минных заграждений и усиления обороны в противотанковом и противовоздушном отношении. Все это с успехом было использовано в последующих оборонительных сражениях, и в частности в битве под Курском.
В области организации и ведения наступления битва на Волге дала много поучительного в решении такой важной проблемы военного искусства, как выбор направления главного удара в стратегической операции и создание выгодной группировки сил.
В конкретных условиях обстановки, сложившейся к осени 1942 г., когда стратегическая инициатива находилась у противника, советское Верховное Главнокомандование еще не было свободно в выборе направления главного удара. Оно было вынуждено нанести главный удар по наиболее опасной группировке противника, действовавшей в районе Сталинграда. Выход противника к Волге разъединял, по существу, наш стратегический фронт на две части, затруднял взаимодействие между группировками советских войск, действовавшими на нижневолжском и кавказском направлениях, осложнял вывоз нефтепродуктов из Баку, который являлся основным источником, удовлетворявшим нужды вооруженных сил и народного хозяйства. В этой обстановке разгром врага, вышедшего к Волге, являлся первоочередной стратегической задачей.
С другой стороны, нижневолжское направление являлось одним из наиболее уязвимых мест в стратегическом положении противника. Нанесение главного удара на этом направлении позволяло окружить и уничтожить крупную группировку врага, развить наступление на Ростов и выйти на подступы к Донбассу, что создавало реальную угрозу выхода на тылы группы армий «А», действовавшей на Северном Кавказе. И как показал дальнейший ход событий, разгром противника на Волге оказал решающее влияние на изменение стратегической обстановки на южном крыле советско-германского фронта.
Выбирая направления главных ударов фронтов в наступательных операциях, советское командование исходило из тщательного анализа группировки врага, особенностей обороны, из учета его сильных и слабых сторон. Нанесение главных ударов фронтов в наступательных операциях в ноябре и декабре по наиболее слабым звеньям в оперативном построении обороны противника — по румынским и итальянским войскам,— с дальнейшим развитием наступления во фланг и тыл главной немецко-фашистской группировки, являлось одним из решающих условий успешного выполнения задачи по окружению 6-й и 4-й танковой немецких армий и срыву попыток противника деблокировать свои окруженные войска.
Опыт битвы на Волге учит, как важно для успешного ведения вооруженной борьбы лишить противника возможности усиливать группировку войск на том участке фронта, где развертывались решающие события. Это достигалось проведением наступательных операций советских войск на других участках советско-германского фронта. В июле — августе 1942 г. войсками Западного фронта были проведены Волховская и Ржевско-Сычевская наступательные операции. В результате этого немецко-фашистские войска оказались настолько скованными, что вражеское командование не могло снять с фронта группы армий «Центр» ни одной дивизии, чтобы подкрепить свою группировку на нижневолжском направлении. Более того, оно было вынуждено усиливать войска группы армий «Центр». В июле — сентябре оно дополнительно передало этой группе четыре дивизии, из них две дивизии были взяты из группы армий «А» и одна дивизия — из группы армий «Б».
В ходе контрнаступления стратегическое взаимодействие строилось так, чтобы согласовать усилия фронтов для выполнения основной стратегической задачи — разгрома группировки противника, вышедшей к Волге. На других направлениях основные группировки противника были настолько скованы операциями, что немецко-фашистское командование не могло за их счет усиливать группировку армий «Дон». Это значительно облегчило советским войскам достижение крупного стратегического результата в контрнаступлении на Волге.
Битва на Волге дала поучительные уроки и в подготовке стратегического контрнаступления. В конкретной обстановке подготовка контрнаступления требовала длительного времени. Советское командование не имело готовых стратегических резервов. Они создавались в ходе битвы. Вследствие этого подготовка контрнаступления продолжалась несколько месяцев и протекала в процессе упорной обороны советских войск. В это время советское командование не могло все свои резервы предназначать только для контрнаступления. Оно вынуждено было значительную часть стратегических резервов использовать в интересах обороны, чтобы измотать, обескровить и остановить наступление противника, а также добиться изменения в соотношении сил. Это повлияло на сроки сосредоточения и развертывания стратегических резервов и на общие сроки подготовки контрнаступления.
Таким образом, продолжительность подготовки контрнаступления, как показал опыт битвы на Волге, зависит не только от того, через какой промежуток времени остановлено наступление противника, но и от наличия и места расположения стратегических резервов, времени, необходимого для их сосредоточения и развертывания. Этот опыт был учтен советским командованием при подготовке контрнаступления под Курском, когда заблаговременное сосредоточение стратегических резервов позволило в короткие сроки организовать переход войск в контрнаступление.
Битва на Волге интересна также определением момента перехода в контрнаступление. Оно началось в такое время, когда зашедшее в тупик наступление немецко-фашистских войск переживало серьезный кризис. Противник, полностью израсходовав наступательные возможности, был вынужден перейти к обороне. Но он еще не успел создать оборонительную группировку с крупными оперативными резервами. Это обстоятельство лишило немецко-фашистское командование возможности своевременно принять необходимые меры, чтобы сорвать наступление советских войск с целью окружения его группировки.
Огромное значение для успеха контрнаступления имела скрытность его подготовки. Скрытое сосредоточение подходивших резервов и их развертывание не позволили противнику обнаружить подготовку советских войск к наступлению, которое явилось для него неожиданным. Враг не сумел заранее предпринять контрмеры, в частности создать достаточные резервы и расположить их так, чтобы быстрый ввод их в сражение мог оказать существенное влияние на изменение обстановки и хода боевых действий.
Скрытность подготовки контрнаступления достигалась проведением ряда мероприятий по сохранению в тайне готовившегося удара по врагу. В частности, была запрещена переписка по вопросам операции между Генеральным штабом и фронтами, между фронтами и армиями; все вопросы, связанные с контрнаступлением, решались только личным общением представителей Ставки с командующими фронтами и армиями; передвижение войск и подвоз материальных средств производились только ночью с соблюдением мер маскировки. Чтобы исключить какие бы то ни было подозрения противника о готовящемся наступлении, в середине октября нашим войскам были даны указания активными действиями в междуречье Волги и Дона сковать как можно больше сил врага и усилить оборонительные работы на всем остальном фронте в районе Сталинграда.
Скрытность подготовки контрнаступления была настолько эффективна, что немецко-фашистское командование, оценивая обстановку на советско-германском фронте, пришло к выводу о возможности наступления наших войск на западном направлении и невозможности удара на южном крыле фронта. В соответствии с этим немецко-фашистское командование в октябре — ноябре 1942 г. направило в группы армий «Север» и «Центр» из резерва ОКХ (главное командование сухопутных войск) 18 дивизий, тогда как в группы армий «Б» и «А»— 10 дивизий, половина которых прибыла на нижневолжское направление после перехода наших войск в контрнаступление.
Успешно проведенные на Дону и Волге наступательные операции позволили сделать правильные выводы об оперативном построении фронтов и армий, что нашло отражение в последующих стратегических операциях Советских Вооруженных Сил. Из-за общего недостатка сил все фронты в контрнаступлении на Волге строились в один оперативный эшелон с выделением небольших общевойсковых и артиллерийских резервов. Отсутствие во втором эшелоне фронта сильной общевойсковой или танковой армии не позволяло командующему фронтом вводом в сражение свежих сил своевременно наращивать удар и влиять на ход операции. Это явилось одной из причин затянувшейся ликвидации окруженного противника и недостаточно активного развития наступления на внешнем фронте окружения. Отсутствие сильных вторых эшелонов во фронтах потребовало привлечения резерва Ставки— 2-й гвардейской армии для усиления войск, действовавших на внешнем фронте окружения с целью отражения попыток противника прорваться к своей окруженной группировке, вместо того чтобы использовать эту армию для ускорения уничтожения окруженных немецко-фашистских войск.
Глубокое оперативное построение достигалось двухэшелонным построением армий, действовавших на главных направлениях. Наличие в составе армий вторых эшелонов, состоявших из танковых или механизированных корпусов, обеспечивало армейскому командованию возможность влиять на ход операции, быстро и решительно развивать тактический успех первого эшелона, достигнутый на том или ином участке фронта наступления, или завершать прорыв тактической зоны обороны в том случае, если это не удавалось сделать первому эшелону, и тем самым избегать кризиса наступления. Такое использование подвижных соединений позволяло сразу же с вводом их в сражение добиваться существенных результатов, с одной стороны, глубокого проникновения в оборону противника и выхода на его коммуникации, с другой — успешной борьбы с подходившими неприятельскими резервами.
Отсутствие во втором эшелоне армии подвижного соединения сказывалось на темпах ее наступления. Так, темпы наступления ударной группировки 65-й армии с самого начала оказались низкими. Это обстоятельство, в совокупности с неудачным наступлением 24-й армии на Вертячий, дало противнику время для организации достаточно сильного сопротивления арьергардами и отвода главных сил соединений из малой излучины Дона на восточный берег реки.
Опыт контрнаступления на Волге показал, что в тех конкретных условиях ведущая роль в решении задач фронтовой наступательной операции принадлежала армиям, которые имели в своем составе подвижные соединения — танковые и механизированные корпуса. Армии своими силами не только осуществляли прорыв обороны противника, но и решали задачи по развитию наступления в глубину, используя для этой цели танковые и механизированные корпуса.
Глубина армейских операций совпадала с глубиной фронтовой операции, а с выполнением армиями своих задач, по существу, решалась задача фронта и завершалась фронтовая операция. Это положение объяснялось тем, что в то время в распоряжении командующего фронтом не было фронтовых средств развития успеха — мощного второго эшелона и крупных сил подвижных войск. Воздействие на ход операции со стороны командующего фронтом для достижения цели фронтовой операции выражалось в согласовании действий армий по времени и месту в интересах фронтовой операции.
Операция по уничтожению окруженной немецко-фашистской группировки дала ценный опыт в организации управления войсками при решении этой задачи.
В условиях, когда внутренний и внешний фронты окружения создавались усилиями нескольких фронтов, оказалось целесообразным управление войсками, привлеченными к уничтожению окруженной группировки, возложить на командующего одним из фронтов, принимавших участие в окружении. Это позволяло ему сосредоточить все внимание на выполнении одной задачи — ликвидации окруженной группировки, что облегчало организацию и проведение самой операции, позволяло лучше организовать взаимодействие внутри фронта и не отвлекаться на выполнение задач, не связанных с уничтожением окруженной группировки. В то же время командующие другими фронтами получили возможность все внимание уделить управлению войсками, действующими на. внешнем фронте окружения с целью развития наступления в глубину.
Этот опыт позднее советское командование использовало при организации управления войсками по уничтожению окруженных группировок в Корсунь-Шевченковской, Белорусской, Будапештской и других операциях Великой Отечественной войны, в которых к окружение противника также привлекалось несколько фронтов.
Уничтожение окруженной 6-й немецкой армии было связано, с отражением попыток противника деблокировать свои окруженные войска. Опыт контрнаступления на Волге свидетельствует о том, что решение задачи по уничтожению окруженного противника во многом зависело от правильного выбора способа действий наших войск на внешнем фронте окружения.
В конкретной обстановке, сложившейся в междуречье Волги и Дона, когда противник для деблокады окруженных войск создал крупную группировку в районе Котельниково и соотношение сил на этом направлении к моменту перехода деблокирующей группировки в наступление было не в нашу пользу, для войск, действующих на внешнем фронте окружения, наиболее целесообразным являлся переход к временной обороне. Такой способ действий позволил советским войскам в оборонительных боях эффективно использовать артиллерию для уничтожения фашистских танков, измотать и обескровить деблокирующую группировку противника, а затем, с подходом резервов, перейти в наступление и завершить ее разгром.
С другой стороны, опыт битвы на Волге показал, что удаление внешнего фронта окружения на 50—70 км было недостаточным, крайне ограничивало возможности маневра наших войск и при активных действиях противника с внешнего фронта создавало угрозу прорыва его к окруженной группировке. Таким образом, опыт битвы на Волге свидетельствует о том, что для срыва попыток противника прорваться к окруженным войскам нужно активными действиями как можно дальше отбросить его на внешнем фронте окружения, разгромить его подходящие резервы, которые он выдвигал для создания группировки с целью деблокады своих окруженных войск, и тем самым лишить противника всякой возможности ударом извне освободить свои окруженные войска.
Позднее в ходе Великой Отечественной войны такие действия на внешнем фронте с успехом применили советские войска в Белоруссии, Ясско-Кишиневской и других операциях, проводимых с целью окружения крупных группировок противника.
Опыт битвы на Волге показал, какое огромное влияние на дальнейшее развитие событий оказывает продолжительность борьбы с окруженной группировкой противника. Замедление ее уничтожения сковало на длительное время наши силы и ограничило возможности советского Верховного Главнокомандования за счет высвобождения сил, привлеченных к уничтожению окруженного противника, наращивать удар с целью развития наступления в глубину и решения новых крупных оперативных и стратегических задач.
То, что в ходе операции на окружение нам не удалось отсечь группировку противника в малой излучине Дона, позволило немецко-фашистскому командованию отвести войска этой группировки в составе восьми дивизий (пехотных — 4, танковых — 2, моторизованных—1 и кавалерийских—1) и присоединить их к основным силам 6-й и 4-й танковой армий. Это значительно усилило окруженную группировку противника, позволило ему создать прочную оборону и выделить сильные резервы. Из этого следует вывод, что для быстрого уничтожения окруженной группировки врага необходимо, чтобы окружение и рассечение ее представляли собой единый процесс. В противном случае группировка противника сохранит свою боеспособность, успеет занять организованную оборону, и тогда попытки ликвидировать ее ударами с ходу могут привести лишь к неоправданным потерям.
В этом случае подобная группировка, сохранившая свою организационную целостность и боеспособность, может быть ликвидирована только в результате тщательно подготовленной специальной операции с прорывом обороны, что на длительный период времени может сковать значительные силы войск, привлеченных к этой операции.
Как известно, немецко-фашистское командование планировало ударами из районов Тормосин и Котельниково прорваться к окруженным войскам, причем этому прорыву должны были содействовать окруженные войска путем нанесения встречных ударов. В этих условиях обстановки нам прежде всего, до полной ликвидации окруженной группировки, необходимо было ликвидировать тормосинскую и котельниковскую группировки, для чего потребовалось усилить войска на внешнем фронте окружения за счет внутреннего фронта, а также перейти к обороне на внутреннем фронте окружения и подготовиться к отражению возможного удара со стороны окруженных немецко-фашистских войск. Эти обстоятельства не позволили советскому командованию немедленно приступить к проведению операции по уничтожению окруженного врага, и оно вынуждено было перенести операцию на более поздний срок, что дало возможность войскам противника значительно укрепить оборону. Поэтому необходимо было разработать новый план операции, создать новую группировку войск, подвезти боеприпасы и горючее, для чего требовалось значительное время.
В битве на Волге было установлено, какое важное значение в операциях на окружение приобретает воздушная блокада с целью воспретить противнику снабжение окруженной группировки по воздуху и тем самым полностью изолировать ее от тыла. Необходимым условием успешного ведения воздушной блокады, как свидетельствует опыт битвы на Волге, является завоевание и поддержание завоеванного господства в воздухе. В ходе наступления оно достигалось непрерывными действиями днем и ночью всех видов и родов Военно-воздушных сил с целью уничтожения авиации противника как в воздухе, так и на земле. Последняя задача осуществлялась массированными ударами авиации по вражеским аэродромам за линией внешнего фронта окружения, а также по аэродромам и посадочным площадкам в районе окружения.
Установить эффективную блокаду с воздуха помогло решительное наступление наших войск на внешнем фронте окружения и захват основных аэродромов противника, которые он использовал для базирования своей транспортной авиации.
Битва на Волге также показала, что наиболее эффективное использование авиации для успешного осуществления воздушной блокады может быть достигнуто только объединением всей боевой авиации под одним командованием, обеспечивающим централизованное управление боевой деятельностью воздушных сил фронтов и Ставки в интересах проводимой операции.