Тайны «Фауста»

Господин Штайн, ваше имя ярко вспыхнуло в театральном мире после эпической двухдневной постановки «Фауста» Гете. Почему вообще вы обратились к этому не самому простому для сцены произведению?

«Фауст» Гете – это основной и можно сказать единственный монументальный памятник языковой культуре Германии. Он признан исконно немецким мифом. Раньше немцы его читали уже в 10-летнем возрасте. Правда, первую часть. Как известно, существует вторая часть «Фауста», которая совсем не для детей. Именно она вызвала мой интерес. Когда говорят, что водка – это не детский напиток, сразу возникает желание ее попробовать. Так в 14-летнем возрасте я впервые сделал попытку прочитать вторую часть «Фауста». Это более важная часть: в два раза длиннее первой. Но никто о ней не знает, как ни странно. Вот вы знаете?

Да, разумеется.

Меня это приятно удивляет. Редкость. В общем, есть множество прекраснейших постановок первой части «Фауста», но суть и соль заключается именно во второй. А ее очень тяжело читать. Едва ли можно найти кого-то, кто реально понимает, о чем там идет речь. Я пытался понять, прорывался сквозь этот текст, потому что интуитивно чувствовал, что там есть что-то очень значительное. Но удалось мне прорваться только тогда, когда я достиг 50-летнего возраста. Именно к этому времени я сам пережил все, что описывается Гете во второй части «Фауста».

Постановка «Фауста» на сцене или в кино должна быть связана с политической ситуацией в стране? Когда вы ставили своего «Фауста», лично вам это было важно?

Нет. Абсолютно нет. Искусство – это что-то более масштабное, нежели то, что происходит в данный момент. Оно относится не к частному, а к общему. Актуализация тем всегда разрушает произведение. Во все времена, и в 1800, и в 1850, и в 1900, и в 2000 и в 2050 «Фауст» будет актуален именно потому, что он говорит на общечеловеческие темы. Можно, конечно, подразумевать, проводить какие-то параллели, но если постановку привязывать к конкретной политической ситуации, то это сужает идею произведения.

То есть вы не считаете Фауста старомодным героем для 21 века? А мне кажется, вся эта история с ведьмами, которая там есть, ужасно наивна и смешна в наше время…

И, слава Богу, что вы улыбаетесь. Все, что происходит сегодня на самом деле, нам и так известно. Но ведь всегда интересно слушать сказки, не так ли? С другой стороны, что делают эти ведьмы? Они омолаживают Фауста. А на идее омолаживания ведь сейчас создана огромная фарминдустрия. Всю фарминдустрию на сцену не засунешь. А ведьмам можно (смеется).

Как вы считаете, гетевского «Фауста» лучше экранизировать или ставить в театре?

Если есть желание заняться мифом о Фаусте, то лучше снять фильм. А если имеешь дело с «Фаустом» Гете, то лучше делать его в театре. Это великое произведение искусства. Как «Божественная комедия» Данте или «Евгений Онегин» Пушкина. Тот же уровень. И нужно приложить немало усилий, чтобы достичь этого уровня.

Если предложить великим кинорежиссерам поставить «Фауста», чей фильм вызвал бы у вас наибольший интерес?

Ларса фон Триера. Однозначно. Он обладает уникальным чувством мистического. И религиозного. И того, и другого очень много в «Фаусте».

После Петера Штайна есть возможность найти что-то новое в этом произведении?

Естественно. Тема Фауста – провокационная, она всегда будет любопытна человечеству. Будет провоцировать его на действие и будет жить. Главное, чтобы человечество не окончательно погрязло в идее дьявольского ускорения, которая не ему дает времени на остановку, передышку и на то, чтобы человек мог собраться мыслями. Это большая ошибка современного человека – все время думать о будущем. Пока он ориентирован на будущее, он не имеет возможности наслаждаться настоящим. Об этом и написано в «Фаусте»-2.

Спектакли Петера Штайна:

Фауст-фантазия

«Фауст-фантазия» – моноспектакль для голоса и фортепьяно, своеобразное посвящение вошедшей в театральную историю постановке «Фауста» 2000 года. Тогда Петер Штайн представил зрителям полную версию бессмертной поэмы. Спектакль шел более двадцати часов, а на сцену выходили тридцать пять актеров. Масштабная постановка хотя и вызвала интерес, но оказалась достаточно трудной для широкой публики. Впоследствии появилась переработанная версия спектакля с музыкой Артуро Аннеккино. Представление длится 55 минут, во время которых Штайн читает монологи и диалоги, наступает Вальпургиева ночь и сцена любви Фауста и Маргариты.

Разбитый кувшин

Спектакль Петера Штайна «Разбитый кувшин» под одноименной комедии Генриха фон Клейста – редкий сегодня пример абсолютно классической постановки. Это нравоучительная история начала XIX века о том, как деревенский судья терпит крах из-за своей глупости и страсти к юным девушкам. Актеры знаменитого «Берлинер ансамбля» с Клаусом Марией Брандауэром в роли того самого судьи выходят в костюмах на сцену, оформленную классическими декорациями. За два часа актеры превращают забавную историю в трагикомический философский фарс о вечном побеге и не менее вечном суде.

Источник: http://vtbrussia.ru/culture/news/88842/