«Завтра я умру...»
Она срывала спектакли, не являлась на репетиции, и режиссер готов был убить ее. Но Лидии Федоровне все прощали за ее уникальный талант и золотую душу.
... В декабре 1993 года областной драмтеатр отмечал 200-летие. Был устроен торжественный вечер. Один за другим на сцену выходили актеры. Когда объявили фамилию Шапоренко, зал взорвался аплодисментами. Ей кричали «браво», долго не отпускали. Иначе и быть не могло. Ее любили: и в театре, и по ту сторону рампы. В тот вечер она поднялась на пензенскую сцену в последний раз. Приказ о ее увольнении был подписан 31 января 1994 года...
Лидия Федоровна родилась 17 сентября 1939 года в совхозе «Буденный» Николаевской области. В театре до сих пор ходят легенды о ее образовании: одни считают, что она окончила «Щуку», другие — ГИТИС. В архиве театра мне удалось найти чудом сохранившуюся личную карточку. В ней черным по белому написано, что Шапоренко окончила студию при Ставропольском театре. Молодой актрисе повезло: ее пригласили в Москву. Какое-то время она работала в Театре имени Гоголя, снималась в кино. Пять фильмов с участием Шапоренко можно отыскать в архиве «Мосфильма». Ее партнерами были Василий Лановой и Георгий Юматов. Фотографии Лидии появлялись в театральных журналах. Столица баловала молодую актрису: банкеты, застолья...
Московский период продлился 10 лет. Великие режиссеры как-то не нашлись, ей все чаще предлагались вторые и третьи роли в театре. Потом родилась Леночка. В конце концов, Лидия решила, что лучше быть первой актрисой на периферии, чем никакой в столице, и вернулась в Ставрополь. Там ее нашел Семен Моисеевич Рейнгольд, будущий главный режиссер Пензенского театра. Он-то и пригласил актрису в начале 70-х годов в наш город.
Местные театралы подтвердят, что «на Шапоренко» ходили так же, как в Москве «на Доронину», а в Ленинграде — «на Фрейндлих». Она играла почти в каждом спектакле театра.
Кажется, у Шапоренко было все: и популярность, и любовь, но чего-то ей все-таки недоставало, ибо за ней, как «сумасшедший с бритвою в руке», шла болезнь — алкоголизм. Кто ответит, почему пил Высоцкий или Даль? Почему в России чем талантливее человек, тем трагичнее его судьба?..
Однажды на гастролях Пензенского театра в Саранске она, будучи в запое, играла в спектакле «Веер леди Уиндермир». Играла так, что публика кричала «браво». Речью она владела великолепно, зрительный зал только на нее и смотрел. А выходя за кулисы, падала на руки помощника режиссера. Она срывала спектакли, не являлась на репетиции, и режиссер готов был убить ее. Но Лидии Федоровне все прощали за ее уникальный талант и золотую душу.
Лидия Федоровна отличалась редкой красотой и никогда не страдала от отсутствия мужского внимания. К сожалению, ее второй муж в приступе белой горячки ушел из жизни добровольно, выбрав петлю. В предсмертной записке он попросил: «Берегите Лидочку!» Судьба пыталась ее хранить, послав новую любовь.
Актрисе было уже под пятьдесят, а ее возлюбленному вдвое меньше. Мальчик боготворил ее, носил на руках в прямом и переносном смысле. Он был с ней рядом всегда: и в моменты радости и просветления, и когда подступала депрессия, выливавшаяся в очередной запой. «Сумасшедший с бритвой в руке» шел за ней, лишь на время давая передышку. Она пыталась уйти от преследования, уезжая то в Смоленск, то во Владимир. Но еще никому не удавалось убежать от самого себя.
В последние пензенские годы Шапоренко мало играла на большой сцене театра. Перед уходом она блеснула в спектакле «Гусарская элегия». Тогда, в 80 — 90-е годы, актриса работала в основном на Малой сцене в музее Мейерхольда.
В начале 1994 года, пытаясь сбежать от «сумасшедшего», она уехала к дочери в Первоуральск. Лидия Федоровна прощалась с Пензой не навсегда, но судьба распорядилась по-иному...
Режиссер из Первоуральска специально для нее поставил спектакль «Разве можно не любить Памелу?» Когда актриса репетировала главную роль, то почувствовала, что с ней творится неладное. «Часть пищи не проглатывается до конца, мне приходится выливать ее из себя, — писала Лидия Федоровна своей пензенской знакомой, — хожу практически голодной». Она поняла, что заболела, но к врачам не обращалась, потому что мечтала сыграть Памелу во что бы то ни стало. Только после премьеры Лидия Федоровна легла на обследование.
«Поступила я в больницу весом 47 кг и 300 г в одежде. Через месяц весила 45 кг 300 г, сейчас — 43», — писала она подруге. Медики поставили диагноз: злокачественная опухоль пищевода. Нужна была операция стоимостью в полтора миллиона. У нее таких денег отродясь не было. Их собирали всем миром: через объявления в газете, по радио...
После операции она прожила недолго. Но до последних дней встречалась с людьми, улыбалась, разговаривала...
Вечером она вымылась, сделала маникюр и педикюр, надела чистое белье и сказала дочери: «Завтра я умру. Я готова. Сделайте мне только прическу».
Наутро ее не стало. Она ушла легко, красиво и увела с собою «сумасшедшего с бритвою в руке», чтобы нам, талантливым и не очень, дышалось легче...
Обсуждение на сайте Кино-Театр.РУ
№ 10
Нина Антюхова (Москва) 21.12.2010 — 03:41:35
Я работала с Лидой в Ставрополе. И дружила.Она была прекрасной актрисой, великолепным партнёром и очень красивой женщиной. Умницей! Боролась со своим недугом, как могла...
https://www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/sov/6203/forum/f2/
№ 35
Борис Тер (Новосибирск) 22.11.2017 — 09:37:09
Несколько слов в дополнение написанного в статье. Мне довелось лично знать Лидию Федоровну в последние годы ее жизни, во время работы в Первоуральском театре. Мы были партнерами по сцене в ее последнем спектакле — «Дорогая Памела» Дж.Патрика (вопреки статье, спектакль так и назывался, ставил его начинающий режиссер В. Козлов). Я играл Брэда Винера, одного из мошенников, которые замышляли, «как бы нам пришить старушку» (второе название пьесы). Спектакль начали репетировать с другой актрисой, но затем пришлось вводить на эту роль Лидию Федоровну. Все знали о ее славном прошлом, отнюдь не была секретом и ее пагубная страсть. Поэтому найти свое место в репертуаре она все никак не могла, пробуя то одну, то другую роль. Поначалу работа никак не шла, спектакль долго не мог собраться. Затем «разогнались», особенно с того момента, как Шапоренко нащупала главный нерв своей роли, и забавная эксцентричная старушка начала вырастать в поистине трагический персонаж. В своей кульминационной сцене она как бы оплакивала и молилась за всех нас, несчастных и обездоленных, с таким надрывом и нервом, что пробирало всеръез... Тогда мы оценили, кого потерял отечественный кинематограф и театр. Дочь Лидии Федоровны, актриса Елена Краснова (от первого брака с актером театра им. Гоголя Виталием Красновым) играла Глорию. К сожалению, спектакль, толком не встав на ноги, долго не жил. Сыграли примерно пять представлений. Предполагалось играть еще, но... наступила болезнь. При обследовании вначале предполагали язву желудка, с этим и положили на операционный стол. А при разрезе обнаружилась неоперабельная опухоль... Сразу зашили, и отправили домой умирать. Свой диагноз она узнала лишь незадолго до смерти. Примерно месяца за два до ее кончины мы, актеры пришли навестить ее (она жила вместе с дочерью в однокомнатной квартире, увешанной афишами с ее портретами). До чего оптимистично и лучезарно она выглядела, сияла вся, делилась с нами своими мыслями, впечатлениями... Потрясающе. А мы ведь знали, что осталось ей недолго. И, вскоре, летом 1996 года провожали ее в последний путь...
№ 36
Бэла Эдуардовна Молокова (Москва) 25.06.2020 — 22:30:09
Мой отец учился в Ставропольской театральной студии вместе Лидой Шапоренко и был в нее сильно влюблён...Он первый, кто заснял её на киноплёнку...совсем молодую, 18-летнюю..У нас в семье сохранилась эта запись...
https://www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/sov/6203/forum/f1/