За каждым известным мужчиной стоит женщина. Но не каждая женщина отказывается от собственной жизни ради мужа и его дела. Вдова украинского художника Ивана-Валентина Задорожного и после его смерти продолжает быть ему преданной до самоотречения. О ней – Надежде Задорожной - наш сегодняшний рассказ в рубрике «Портрет».
В выставочном зале Национального Союза художников многолюдно. Здесь, в Ивано-Франковске, проходит выставка заслуженного художника Украины, лауреата Шевченковской премии Ивана-Валентина Задорожного. В июле Мастеру исполнилось бы 95. Он ушел из жизни в 1988 году, оставив после себя немного картин, сына, дочь и вдову — Надю Задорожную. Надю, именно так - с буквой «ю» и ударением на конце имени - звал он свою музу.
Работа Ивана-Валентина Задорожного
«Ой сонечко ясне, невже ти втомилось»
Надя родилась под Киевом в селе Требухов в конце 1939 года и была третьим ребенком в семье. Отец не видел рождения дочери - воевал на советско-финской войне. Мать с детьми сами пережили начало войны с Германией, первые бои в селе, немецкую и румынскую оккупацию. Надя помнит войну по рассказам взрослых и отрывочным детским воспоминаниям. Как прятали на горище нашего раненого: «До сих пор не понимаю, как мама вытянула здорового мужика наверх при ее полуторах метрах росточку». Как варили суп из лебеды, вкуснее которого казалось ничего не было на свете: «В этом году в Требухове тоже лебеда уродила. Каждый день себе салат делаю». Как забрали у семьи кормилицу-корову и повезли на убой: «Ее увозили, а у нее по морде текли огромные слезы, величиной с крупную фасолину. Она все понимала… Я убежала в сад, чтобы не смотреть и тихо плакала там». Выжила семья в голодные годы благодаря матери. В самые страшные дни она находила возможность накормить детей, доставая как фокусник из одной ей ведомых тайников горсточки проса. Яблоки в ее саду созревали и в засуху. А гигантские гарбузы она нарезала крупными кусками, складывала в матерчатые мешочки и отправляла Надю с братом Сашей разносить их в семьи, которые с трудом сводили концы с концами. «Семьи, где хозяин не вернулся с войны. Наш-то отец бежал из плена и был с нами. Работал председателем колхоза», - рассказывает Надежда. Должность не спасала. Продукты у семьи Якова Ковбасинского забирали точно также как и у других. А когда заболела жена, то маленькая Надя обязана была идти в поле и отрабатывать за маму трудодни, таская тяжелые ящики с помидорами. Вернувшись домой с работы — в шесть лет! - надо было помогать по хозяйству. «Самым сложным было мыть полы в хате. Вербные доски — белые, неокрашенные, чтобы было видно насколько чистый пол», - вспоминает Надя.
В шесть лет она уже умела читать и пошла в школу. К 14 годам перечитала все книги в сельской библиотеке. В местном книжном магазине ее жалели и давали читать книги бесплатно, главное – завернуть в газету, чтобы не испачкать. Все предметы в школе давались ей легко. Но больше всего девочке нравилось учить наизусть стихи. «Жаль сейчас «Мцыри» полностью не вспомню, а когда-то декламировала без устали». Еще она очень любила петь с хором украинские народные песни. «Ой сонечко ясне, невже ти втомилось», - затягивает сложнейшую в исполнении песню Надежда. С памятью у нее все хорошо, как и с голосом, хотя в ноябре она будет отмечать свое 77-летие. А тогда в начале 50-х школьница Надя мечтала стать летчицей. Позднее мыслями и сердцем девушки завладел лес и профессия лесничего казалась лучшей в мире. Но, когда пришло время, Надежда с подругой собрали котомки и поехали в Киев, учиться на детского врача. Шел 1954 год.
«Чомусь пам ятаю, що річка звалася Леглич»
Шестой курс Киевского мединститута. 1962 год. Скоро выпуск. Два будущих педиатра — красивые девушки из Требухова, смеясь, куда-то бегут по киевской улочке. Их пытается догнать взрослый бородатый мужчина. Они ускоряют шаг - страшно. Но он все-таки догоняет их. Он - художник. Его зовут Валентин. Он работает над серьезной картиной и просит, чтобы Надя позировала ему. Девочки отказываются. Но Валентин начинает приходить каждый день под стены мединститута и в конце концов убеждает студенток. Крошечная худенькая Надя с глазами в пол-лица и косой до пояса соглашается. Чтобы как-то справиться с волнением в первый же день позирования она читает ему «Мцыри». На второй день еще и поет. А на третий начинает просто рассказывать сказки. Сказки станут лейтмотивом всей их жизни и будут выручать в самые трудные времена.
Буквально через несколько месяцев Валентин признается, что не может без нее жить. Ему — 40, ей — 22. Он женат, у него есть дочь Наташа. Но брак трещит по швам, не по его вине. И она решится, потому что тоже не может без него. Решится выйти замуж и начать заботиться о нем и о его дочери. Позже она узнает о том, что он - сирота из города Ржищев. Его мать умерла, когда ему было семь месяцев. Он рос в семье с классической мачехой. И умирающий от голода отец, когда сыну было 12 лет, привез его в Киев в надежде что кто-то подберет мальца и не даст умереть голодной смертью. Звали его тогда Иван — ведь родился он 7 июля, на Ивана Купалы. Имя Валентин даст ему приемная киевская семья. Двойное имя Иван-Валентин останется на всю жизнь. Потом будет война, о которой он не любит вспоминать и рассказывать. Разве что только ей и бумаге. Будут ранения и концлагерь, которые подорвут его здоровье. Он рисует с детства. Рисовал, когда был голод. Рисовал на войне и в концлагере. И не мыслит своей жизни без рисования. Его работы хранятся в известных музеях.
Совместная жизнь с молодой женой Надеждой творит чудо. Иван-Валентин резко разрывает с классическим творчеством, которое предшествовало их знакомству. Он сжигает и рвет практически все работы своей жизни до Нади. И начинает рисовать душой. Украинской душой, которая все эти годы спала в нем, чтобы проснуться вместе с любовью. Он, выросший на улице, прошедший все круги ада, благодаря жене начинает вспоминать украинский язык и говорить на нем. Он вместе с ней начинает искать в Ржищеве могилу своей матери — Насти Зеленой. Они вместе углубляются в историю, в корни народа, читают книги и начинают творить летопись Украины в картинах. Но Наде пора выходить на работу — дипломированного врача ждут в поликлинике. Она не может бросить его и его картины, не может забыть о его ранениях и больном сердце. Ее решение стало неожиданностью даже для Ивана-Валентина Задорожного — она посвящает себя ему и его творчеству. Все остальное уже неважно. Полное самоотречение ради творчества мужа. Это ее выбор.
Маруся Чурай. Иван-Валентин Задорожний
В 1966 году рождается сын Богдан. Теперь их четверо. Их дом на тихой улочке в самом центре Киева всегда открыт для гостей. Здесь бывают Алла Горская и Виктор Зарецкий, Надежда и Иван Светличные, Опанас Заливаха и Сергей Плачинда, другие известные украинские диссиденды, поэты, скульпторы, художники, писатели и композиторы. Здесь колядуют, наплевав на запреты, и поют украинские народные песни. Здесь читают Тараса Шевченко и Лину Костенку. Лине, землячке Ивана-Валентина, принадлежат строки об их родном городе Ржищеве – сердце Триполья - на реке со сказочным названием Леглич:
Чомусь пам’ятаю — вночі ревли бегемоти.
Виходили з річки і дуже чомусь ревли.
І падали груші, і звались вони бергамоти.
Воли ремигали, і звались вони — воли.
Жизнь кажется прекрасной несмотря на гонения, которым Ивана-Валентина начинают подвергать из-за его новых работ, украинского языка и стремления возродить память о выдающихся украинцах — Алипии и Несторе, Марусе Чурай и Роксалане, Максиме Березовском и Петре Могиле, Добротворе и Святославе. Он пишет их портреты. Пишет по новому. Как человек, влюбленный в народное искусство и владеющий секретами современной живописи. Но работать мешают. Ивана-Валентина постоянно вызывают в КГБ. Шестидесятники раздражают власть. Рядом – Надя, его вечная поддержка и опора.
Тени забытых предков
Семья снимает маленький домик в селе Балыко-Щучинка на Днепре. Здесь тихо и власть далеко. Здесь жива Украина. Мастерская размером два на три. В ней Иван-Валентин пропадает сутками. Он выходит только после долгого нытья детей о том, что они умрут от голода. В семье не принято обедать без отца. Вечерами же Наде удается вытягивать его из мастерской только с одним условием: «Расскажешь сказку?» Это единственный способ оторвать мужа от работы. Благодаря ее рассказам и родились его гениальные иллюстрации к сказке про Кирило Кожумяку. А еще она лепит вместе с ним из глины языческих Богов – прообразы будущих скульптур. Она рисует по клеточкам гигантские картоны монументалиста и склеивает их, помогает работать над гобеленами и витражами. Она расспрашивает селян об их жизни, когда они приходят позировать Ивану-Валентину. Она никогда и ни за что не признается в том, что она, по сути, соавтор большинства его работ… Она позирует для большинства его женских образов. Позирует уже трем художникам — Ивану-Валентину, Наташе и Богдану. Иногда падает в обморок, простояв по три часа.
Кирило Кожум'яка. Художник Валентин-Иван Задорожный
Картина «Мои земляки», написанная в Балыко-Щучинке, становится вызовом власти. Нет никакого труда на благо Родины. Есть люди на полотне с почерневшими от работы руками, инвалид войны, который ходит еле опираясь на костыль, босая и уставшая баба Нила. «Вы что же колхозницу обуть не могли?», - строго вопрошает художественная комиссия. Поиск своих корней в языческих Богах, украинские народные орнаменты, обращение к иконописным национальным образам, новое украинское возрождение — все это поводы для новых преследований. Но Иван-Валентин и Надежда Задорожные осознанно и последовательно возвращают к жизни тени забытых предков. Это надо им и их детям. Это надо Украине. И они уже слишком сильны, чтобы бояться.
1988 год. Надю остается без своего Мастера. Не выдержали нервы, сердце, раны. Он ушел, оставив ей немного работ, сына и понимание того, что всю свою жизнь она посвятила ему и Украине в его работах. Она похоронит его в Ржищеве, на круче над Днепром рядом с могилой его матери Насти, которую они вместе нашли. Мать и сын соединятся после смерти, через 67 лет и будут говорить на одном — украинском языке, которому научила Ивана-Валентина его жена Надежда. А она, оставшись одна, попытается создать его музей. Обещать помощь будут многие — и министры, и президенты. Но в результате таких «обещаний» только пропадет несколько работ и гараж.
90-е. Продать работы Мастера уговаривают все вокруг. На них охотятся японцы и американцы. Она отказывается, хотя осиротевшая семья нуждается в средствах. Он написал завещание — его работы должны остаться в Украине. Но Украине он не нужен. Из гостиницы «Лыбедь» новый хозяин выкидывает его Богов. Они разбиваются об асфальт Киева, падая со третьего этажа. Там же пропадает часть монументального гобелена — отправляется домой к куратору-комитетчику. Из запасников некоторых музеев исчезают работы Задорожного. Только знакомство с Вячеславом Брюховецким, президентом Киево-Могилянской академии позволяет сохранить коллекцию. «И среди людей есть Люди», - вздыхая говорит Надежда Задорожная. В Могилянке по сей день действует постоянная экспозиция работ Ивана-Валентина — в украинском музее-хате его имени. Там же хранятся выкинутые Боги. На реставрацию скульптур из красного дерева за все годы независимости не нашлось денег ни у одной власти. Как и на монографию лауреата Шевченковской премии, заслуженного художника Украины. Ни памятника, ни улицы, ни мемориальной доски на доме. Разве что комната-музей в родном Ржищеве, да и то - это больше заслуга местных энтузиастов.
***
Надю говорит тихо. Ее голос звучит как мелодичная украинская песня. В выставочном зале в Ивано-Франковске люди слушают вдову Мастера. Она благодарна им, что они пришли, что здесь на Западной Украине помнят Ивана-Валентина Задорожного. Она готова тысячу раз обнять главу Национального Союза художников Ивано-Франковщины Миколу Якимечко за эту выставку к 95-летию мужа — выставок в Киеве не предлагает никто. Но она не в обиде. Надежда Задорожная продолжает хранить картины Ивана-Валентина. Продолжает рассказывать о нем украинцам. Продолжает верить в то, что когда-нибудь в Украине начнут ценить и уважать свое, родное. И тогда появится полноценный музей Ивана-Валентина Задорожного, куда можно будет передать все его наследие. По возвращению в Киев она заедет на пару минут в городскую квартиру, проверит все ли в порядке, получит 1300 гривен пенсии и сразу заспешит в Требухов, в хату, которую муж подарил ей на память о родном доме. Хата давно покосилась, вросла окнами в землю и отсырела. Но здесь, на земле, ей легче вспоминать о нем и рассказывать сказки птицам, деревьям и звездам. Муза Ивана-Валентина Задорожного продолжает служить ему после смерти. Ведь любовь вечна. Как и искусство.
Наталья Барская, издание МИР
В выставочном зале Национального Союза художников многолюдно. Здесь, в Ивано-Франковске, проходит выставка заслуженного художника Украины, лауреата Шевченковской премии Ивана-Валентина Задорожного. В июле Мастеру исполнилось бы 95. Он ушел из жизни в 1988 году, оставив после себя немного картин, сына, дочь и вдову — Надю Задорожную. Надю, именно так - с буквой «ю» и ударением на конце имени - звал он свою музу.
Работа Ивана-Валентина Задорожного
«Ой сонечко ясне, невже ти втомилось»
Надя родилась под Киевом в селе Требухов в конце 1939 года и была третьим ребенком в семье. Отец не видел рождения дочери - воевал на советско-финской войне. Мать с детьми сами пережили начало войны с Германией, первые бои в селе, немецкую и румынскую оккупацию. Надя помнит войну по рассказам взрослых и отрывочным детским воспоминаниям. Как прятали на горище нашего раненого: «До сих пор не понимаю, как мама вытянула здорового мужика наверх при ее полуторах метрах росточку». Как варили суп из лебеды, вкуснее которого казалось ничего не было на свете: «В этом году в Требухове тоже лебеда уродила. Каждый день себе салат делаю». Как забрали у семьи кормилицу-корову и повезли на убой: «Ее увозили, а у нее по морде текли огромные слезы, величиной с крупную фасолину. Она все понимала… Я убежала в сад, чтобы не смотреть и тихо плакала там». Выжила семья в голодные годы благодаря матери. В самые страшные дни она находила возможность накормить детей, доставая как фокусник из одной ей ведомых тайников горсточки проса. Яблоки в ее саду созревали и в засуху. А гигантские гарбузы она нарезала крупными кусками, складывала в матерчатые мешочки и отправляла Надю с братом Сашей разносить их в семьи, которые с трудом сводили концы с концами. «Семьи, где хозяин не вернулся с войны. Наш-то отец бежал из плена и был с нами. Работал председателем колхоза», - рассказывает Надежда. Должность не спасала. Продукты у семьи Якова Ковбасинского забирали точно также как и у других. А когда заболела жена, то маленькая Надя обязана была идти в поле и отрабатывать за маму трудодни, таская тяжелые ящики с помидорами. Вернувшись домой с работы — в шесть лет! - надо было помогать по хозяйству. «Самым сложным было мыть полы в хате. Вербные доски — белые, неокрашенные, чтобы было видно насколько чистый пол», - вспоминает Надя.
В шесть лет она уже умела читать и пошла в школу. К 14 годам перечитала все книги в сельской библиотеке. В местном книжном магазине ее жалели и давали читать книги бесплатно, главное – завернуть в газету, чтобы не испачкать. Все предметы в школе давались ей легко. Но больше всего девочке нравилось учить наизусть стихи. «Жаль сейчас «Мцыри» полностью не вспомню, а когда-то декламировала без устали». Еще она очень любила петь с хором украинские народные песни. «Ой сонечко ясне, невже ти втомилось», - затягивает сложнейшую в исполнении песню Надежда. С памятью у нее все хорошо, как и с голосом, хотя в ноябре она будет отмечать свое 77-летие. А тогда в начале 50-х школьница Надя мечтала стать летчицей. Позднее мыслями и сердцем девушки завладел лес и профессия лесничего казалась лучшей в мире. Но, когда пришло время, Надежда с подругой собрали котомки и поехали в Киев, учиться на детского врача. Шел 1954 год.
«Чомусь пам ятаю, що річка звалася Леглич»
Шестой курс Киевского мединститута. 1962 год. Скоро выпуск. Два будущих педиатра — красивые девушки из Требухова, смеясь, куда-то бегут по киевской улочке. Их пытается догнать взрослый бородатый мужчина. Они ускоряют шаг - страшно. Но он все-таки догоняет их. Он - художник. Его зовут Валентин. Он работает над серьезной картиной и просит, чтобы Надя позировала ему. Девочки отказываются. Но Валентин начинает приходить каждый день под стены мединститута и в конце концов убеждает студенток. Крошечная худенькая Надя с глазами в пол-лица и косой до пояса соглашается. Чтобы как-то справиться с волнением в первый же день позирования она читает ему «Мцыри». На второй день еще и поет. А на третий начинает просто рассказывать сказки. Сказки станут лейтмотивом всей их жизни и будут выручать в самые трудные времена.
Буквально через несколько месяцев Валентин признается, что не может без нее жить. Ему — 40, ей — 22. Он женат, у него есть дочь Наташа. Но брак трещит по швам, не по его вине. И она решится, потому что тоже не может без него. Решится выйти замуж и начать заботиться о нем и о его дочери. Позже она узнает о том, что он - сирота из города Ржищев. Его мать умерла, когда ему было семь месяцев. Он рос в семье с классической мачехой. И умирающий от голода отец, когда сыну было 12 лет, привез его в Киев в надежде что кто-то подберет мальца и не даст умереть голодной смертью. Звали его тогда Иван — ведь родился он 7 июля, на Ивана Купалы. Имя Валентин даст ему приемная киевская семья. Двойное имя Иван-Валентин останется на всю жизнь. Потом будет война, о которой он не любит вспоминать и рассказывать. Разве что только ей и бумаге. Будут ранения и концлагерь, которые подорвут его здоровье. Он рисует с детства. Рисовал, когда был голод. Рисовал на войне и в концлагере. И не мыслит своей жизни без рисования. Его работы хранятся в известных музеях.
Совместная жизнь с молодой женой Надеждой творит чудо. Иван-Валентин резко разрывает с классическим творчеством, которое предшествовало их знакомству. Он сжигает и рвет практически все работы своей жизни до Нади. И начинает рисовать душой. Украинской душой, которая все эти годы спала в нем, чтобы проснуться вместе с любовью. Он, выросший на улице, прошедший все круги ада, благодаря жене начинает вспоминать украинский язык и говорить на нем. Он вместе с ней начинает искать в Ржищеве могилу своей матери — Насти Зеленой. Они вместе углубляются в историю, в корни народа, читают книги и начинают творить летопись Украины в картинах. Но Наде пора выходить на работу — дипломированного врача ждут в поликлинике. Она не может бросить его и его картины, не может забыть о его ранениях и больном сердце. Ее решение стало неожиданностью даже для Ивана-Валентина Задорожного — она посвящает себя ему и его творчеству. Все остальное уже неважно. Полное самоотречение ради творчества мужа. Это ее выбор.
Маруся Чурай. Иван-Валентин Задорожний
В 1966 году рождается сын Богдан. Теперь их четверо. Их дом на тихой улочке в самом центре Киева всегда открыт для гостей. Здесь бывают Алла Горская и Виктор Зарецкий, Надежда и Иван Светличные, Опанас Заливаха и Сергей Плачинда, другие известные украинские диссиденды, поэты, скульпторы, художники, писатели и композиторы. Здесь колядуют, наплевав на запреты, и поют украинские народные песни. Здесь читают Тараса Шевченко и Лину Костенку. Лине, землячке Ивана-Валентина, принадлежат строки об их родном городе Ржищеве – сердце Триполья - на реке со сказочным названием Леглич:
Чомусь пам’ятаю — вночі ревли бегемоти.
Виходили з річки і дуже чомусь ревли.
І падали груші, і звались вони бергамоти.
Воли ремигали, і звались вони — воли.
Жизнь кажется прекрасной несмотря на гонения, которым Ивана-Валентина начинают подвергать из-за его новых работ, украинского языка и стремления возродить память о выдающихся украинцах — Алипии и Несторе, Марусе Чурай и Роксалане, Максиме Березовском и Петре Могиле, Добротворе и Святославе. Он пишет их портреты. Пишет по новому. Как человек, влюбленный в народное искусство и владеющий секретами современной живописи. Но работать мешают. Ивана-Валентина постоянно вызывают в КГБ. Шестидесятники раздражают власть. Рядом – Надя, его вечная поддержка и опора.
Тени забытых предков
Семья снимает маленький домик в селе Балыко-Щучинка на Днепре. Здесь тихо и власть далеко. Здесь жива Украина. Мастерская размером два на три. В ней Иван-Валентин пропадает сутками. Он выходит только после долгого нытья детей о том, что они умрут от голода. В семье не принято обедать без отца. Вечерами же Наде удается вытягивать его из мастерской только с одним условием: «Расскажешь сказку?» Это единственный способ оторвать мужа от работы. Благодаря ее рассказам и родились его гениальные иллюстрации к сказке про Кирило Кожумяку. А еще она лепит вместе с ним из глины языческих Богов – прообразы будущих скульптур. Она рисует по клеточкам гигантские картоны монументалиста и склеивает их, помогает работать над гобеленами и витражами. Она расспрашивает селян об их жизни, когда они приходят позировать Ивану-Валентину. Она никогда и ни за что не признается в том, что она, по сути, соавтор большинства его работ… Она позирует для большинства его женских образов. Позирует уже трем художникам — Ивану-Валентину, Наташе и Богдану. Иногда падает в обморок, простояв по три часа.
Кирило Кожум'яка. Художник Валентин-Иван Задорожный
Картина «Мои земляки», написанная в Балыко-Щучинке, становится вызовом власти. Нет никакого труда на благо Родины. Есть люди на полотне с почерневшими от работы руками, инвалид войны, который ходит еле опираясь на костыль, босая и уставшая баба Нила. «Вы что же колхозницу обуть не могли?», - строго вопрошает художественная комиссия. Поиск своих корней в языческих Богах, украинские народные орнаменты, обращение к иконописным национальным образам, новое украинское возрождение — все это поводы для новых преследований. Но Иван-Валентин и Надежда Задорожные осознанно и последовательно возвращают к жизни тени забытых предков. Это надо им и их детям. Это надо Украине. И они уже слишком сильны, чтобы бояться.
1988 год. Надю остается без своего Мастера. Не выдержали нервы, сердце, раны. Он ушел, оставив ей немного работ, сына и понимание того, что всю свою жизнь она посвятила ему и Украине в его работах. Она похоронит его в Ржищеве, на круче над Днепром рядом с могилой его матери Насти, которую они вместе нашли. Мать и сын соединятся после смерти, через 67 лет и будут говорить на одном — украинском языке, которому научила Ивана-Валентина его жена Надежда. А она, оставшись одна, попытается создать его музей. Обещать помощь будут многие — и министры, и президенты. Но в результате таких «обещаний» только пропадет несколько работ и гараж.
90-е. Продать работы Мастера уговаривают все вокруг. На них охотятся японцы и американцы. Она отказывается, хотя осиротевшая семья нуждается в средствах. Он написал завещание — его работы должны остаться в Украине. Но Украине он не нужен. Из гостиницы «Лыбедь» новый хозяин выкидывает его Богов. Они разбиваются об асфальт Киева, падая со третьего этажа. Там же пропадает часть монументального гобелена — отправляется домой к куратору-комитетчику. Из запасников некоторых музеев исчезают работы Задорожного. Только знакомство с Вячеславом Брюховецким, президентом Киево-Могилянской академии позволяет сохранить коллекцию. «И среди людей есть Люди», - вздыхая говорит Надежда Задорожная. В Могилянке по сей день действует постоянная экспозиция работ Ивана-Валентина — в украинском музее-хате его имени. Там же хранятся выкинутые Боги. На реставрацию скульптур из красного дерева за все годы независимости не нашлось денег ни у одной власти. Как и на монографию лауреата Шевченковской премии, заслуженного художника Украины. Ни памятника, ни улицы, ни мемориальной доски на доме. Разве что комната-музей в родном Ржищеве, да и то - это больше заслуга местных энтузиастов.
***
Надю говорит тихо. Ее голос звучит как мелодичная украинская песня. В выставочном зале в Ивано-Франковске люди слушают вдову Мастера. Она благодарна им, что они пришли, что здесь на Западной Украине помнят Ивана-Валентина Задорожного. Она готова тысячу раз обнять главу Национального Союза художников Ивано-Франковщины Миколу Якимечко за эту выставку к 95-летию мужа — выставок в Киеве не предлагает никто. Но она не в обиде. Надежда Задорожная продолжает хранить картины Ивана-Валентина. Продолжает рассказывать о нем украинцам. Продолжает верить в то, что когда-нибудь в Украине начнут ценить и уважать свое, родное. И тогда появится полноценный музей Ивана-Валентина Задорожного, куда можно будет передать все его наследие. По возвращению в Киев она заедет на пару минут в городскую квартиру, проверит все ли в порядке, получит 1300 гривен пенсии и сразу заспешит в Требухов, в хату, которую муж подарил ей на память о родном доме. Хата давно покосилась, вросла окнами в землю и отсырела. Но здесь, на земле, ей легче вспоминать о нем и рассказывать сказки птицам, деревьям и звездам. Муза Ивана-Валентина Задорожного продолжает служить ему после смерти. Ведь любовь вечна. Как и искусство.
Наталья Барская, издание МИР