Когда в финале фильма Ларса фон Триера «Антихрист» появилось посвящение Андрею Тарковскому, зал на премьере в Каннах отреагировал издевательским хохотом и свистом. Какой из Триера — пересмешника, нигилиста, провокатора, завзятого постмодерниста — наследник непоправимо серьезного Тарковского? Мутации кинематографа, философии и даже литературы от второй половины XX века к началу XXI привели к тому, что единственный Тарковский, возможный сегодня, — именно Триер, с его радикализмом и непримиримостью, его затаенной болью и метафизическим поиском. Мне кажется, что Тарковский если и не классический модернист (классический модернизм мы относим чаще к первой половине ХХ века), то, во всяком случае, верный наследник традиции модернизма — в той серьезности выстраивания вертикали и создания тоталитарного мира, которым управляет художник, мира, в котором своя иерархия ценностей.
Мир постмодернизма, который основан на иронии, смешении жанров, опрокидывании основ, — совершенно другой. Тем не менее и он питается тем, что придумал и предложил нам когда-то Тарковский. В Иваново состоялось трагическое противостояние — или комическое, кому как — три года назад, когда был выставлен на торги архив Тарковского. За него сражались два покупателя — представитель правительства Ивановской области и Ларс фон Триер. Ивановская область победила. Это очень характерный момент. И то, что Триер дошел до финала этого аукциона и хотел во что бы то ни стало обладать этим архивом, и то, что у него это не получилось. Он влюбился в кинематограф, когда впервые в датской киношколе увидел Тарковского. Мне кажется характерным то, что Триер так хотел, чтобы его оценил и полюбил Тарковский. Именно эта история безответной любви дала старт огромному количеству маленьких диалогов Триера с Тарковским, и эти диалоги, мне кажется, говорят не только о Триере как об очень интересном самостоятельном художнике, но и вообще обо всем современном кинематографе, одной из центральных фигур которого, безусловно, является Триер.
Первый фильм Триера, не всеми виденный, — его дипломная работа «Картины освобождения» — история про партизан и про фашиста, которого они ослепляют. Там есть прямые визуальные отсылки, особенно в лесных сценах, к «Иванову детству». Если мы перепрыгнем к позднему Триеру, то вспомним, что замечательная глава «Нимфоманки», посвященная садомазохизму, которая называется «Западная и Восточная церковь», начинается с приписываемой Андрею Рублеву иконе, которая висит на стене. Также, конечно, нельзя не сравнить фильмы «Жертвоприношение» и «Меланхолия», поскольку это две картины об апокалипсисе, каждая из которых является по сути камерной драмой и рассказывает скорее о переживании апокалипсиса героем, чем об апокалипсисе как голливудском шоу. Расскажу о проекте, о котором знают не все. Это «Измерение» — фильм Ларса фон Триера, который он не снял, но собирался. Он намеревался снимать его 30 лет, по три минуты каждый год. Лет через семь он охладел и устал, но его идеей было показать «запечатленное время» Тарковского. Он не совсем понимал, по его собственному признанию, что это значит, и решил запечатлеть непосредственно ход времени, каждый год снимая по новому фрагменту с одними и теми же актерами. Потом какие-то актеры умерли, какие-то расхотели сниматься, а сам Триер сменил стилистику, но фрагмент тем не менее существует.
Антон Долин
Кинокритик, киновед и журналист.
Ведущий радиопрограмм на станциях
«Маяк» и «Вести FM», рубрики
телешоу «Вечерний Ургант»,
постоянный автор сайта «Афиша»
Датский киножурнал Ekko выпустил забытый фильм Ларса Фон Триера. И вот теперь отрывок из этого фильма находятся в широком доступе.
http://www.lookatme.ru/mag/live/experience-news/104267-lars-fon-trier-izmerenie
Собственно, это вводная сцена незаконченного фильма «Измерение» (1991-97), выпущенная журналом с разрешения родной для Триера студией Zentropa. В ролях Эдди Константин, Жан-Марк Барр и Удо Кир.
Полностью "Измерение" издано на dvd «Скандинавские Короткометражные фильмы» (2010) 25-го августа датским журналом Ekko.