Представьте, что в России место, которое традиционно отводится пушкинскому "Евгению Онегину", занял бы "Вий" Гоголя… Или что в литературе немецкой эпически-надменного Гете сместил бы с пьедестала нервный и саркастичный Гофман? То, что для России и Германии показалось бы причудливым, в Румынии осуществилось как норма. Михаил Эминеску… Величайший поэт Румынии и Молдавии — один из величайших литературных духовидцев XIX в, наряду с Гоголем и Эдгаром По. Фантастические существа, одновременно прекрасные и зловещие, населяют творчество Эминеску. Настал час — те, кого он описывал, пришли за ним. И то, что казалось блаженством, обернулось кошмаром…
15 января 1850 г. в селе Ипотешть Ботошанского уезда родился будущий Эминеску… нет-нет, это не ошибка: наследственная фамилия классика звучала на сербский лад — Эминович. Отец — владелец небольшого имения — стремился дать хорошее образование детям, среди которых Михаил был седьмым. Восьмилетним мальчиком он отправился в Черновцы, которые тогда находились на территории Австро-Венгерской империи, чтобы учиться в гимназии. Жить приходилось по чужим квартирам вместе с товарищами по обучению; там впервые Михаил нащупал путь своего таланта. Случалось ли вам, читатель, по вечерам в пионерлагере или в дворовой компании слушать с замиранием сердца увлекательные и страшные истории? Обычно среди добровольных рассказчиков выделяется один, который мастеровитее всех удерживает внимание слушателей. Таковым был ученик Эминович. Что он рассказывал друзьям? Уж наверное, не анекдоты про красную руку и черную простыню: должно быть, народные сказки, услышанные в родном селе.
Среди этих сказок наверняка была и "Молодость без старости и жизнь без смерти" — странная история о царевиче, который долгие годы странствовал в поисках страны, где никто не стареет и не умирает, и наконец встретил фею — властительницу такой страны. Фея прекрасна. Он счастлив. Время для него остановилось. Но царевича настигают воспоминания о родине, о друзьях и близких; он хочет вернуться. Фея всячески удерживает и отговаривает возлюбленного, но его решение твердо. Царевич отправляется в обратный путь. В мире все изменилось: покуда он отсутствовал, здесь протекли столетия. И бессмертный рассыпается в прах, догадавшись, что он мертв давным-давно…
В гимназии запойное чтение позволяло Эминеску без труда получать высшие баллы по литературе и истории. Его первое стихотворение, написанное в шестнадцать лет, публикует популярный журнал "Фамилия" ("Семья"); редактор журнала движением пера превращает Эминовича в Эминеску. Разница всего в четыре буквы, но она существенна: имя классика номер один обязано звучать аутентично! Абрам Ганнибал вписан в русскую историю, но национальной гордостью стал все-таки Пушкин.
Впрочем, литературной деятельностью Эминеску занялся не сразу. Следует двухлетний перерыв — самое непонятное время в его судьбе. Посреди учебного года он бросает гимназию, бросает Черновцы и совершает пеший переход из Молдовы в Трансильванию через Карпаты: маршрут, нелегкий даже в летнее время, а осенью и зимой — почти самоубийственный. Каким-то образом не сломав себе шею на карпатских кручах, Михаил обнаруживается в трансильванском городе Блаж — истощенный и оборванный, точно аскет. Семинарист, подружившийся с ним в Блаже, вспоминает: "Он вечно голодал... В качестве обслуживающего стол преподавателей я часто кормил его остатками от обеда". "В полном понимании слова, с него сыпались тряпки."
В чем причина этого зигзага в биографии? Самое рациональное (и чаще всего выдвигаемое биографами) объяснение заключается в нехватке средств у отца на то, чтобы седьмой сын мог продолжать учебу. Однако осенью 1869 г., после длительных уговоров со стороны отца и старших братьев, Михаил отправляется в Венский университет. Итак, средства все-таки были? Получается, их хватило на посещение лекций за границей в качестве вольнослушателя, но не на завершение среднего образования? Очевидно, поэт расстался с гимназией по собственной инициативе.
Чего же он там искал — в Трансильвании? В Карпатах? Там, где по сей день возвышаются развалины святилищ даков — древнего народа, не боявшегося смерти и презиравшего земную жизнь? С горных высот земля, лежащая у ног, представляется совсем не такой, как внизу…
Весь мир — большая рака. Звезды — гвозди,
В нее вколоченные крепко. Солнце —
Окно в темницу жизни. Сквозь него
Свет проникает из другого мира…
А здесь, в гробу, под крышкой голубой,
Забитой звездами, как крепкими гвоздями,
Кишмя кишим и мы на почерневшей
И высохшей давным-давно земле,
Земле извечной, породившей нас.
Стихотворение, откуда взят отрывок, называется "Демонизм". Отметим это, не строя далеко идущих выводов.
Отучившись в Вене и вернувшись в Румынию, вначале он работает в городе Яссы директором центральной библиотеки, откуда вскоре был вынужден уйти; потом — школьным ревизором Ясского и Васлуйского уездов. Подрабатывает журналистом в местной газеты. В 1877 г., отказавшись написать заказную предвыборную статью в поддержку мэра, прожженного взяточника, Эминеску был уволен и отправился искать работу в Бухарест. Там его сразу же заметили и оценили. Долгие годы Эминеску занимал должность редактора газеты боярской оппозиции "Тимпул", отстаивая идею монархии. В то же время сочувствовал он и революционерам Парижской коммуны 1971 г. Как это совмещалось? Очень просто: ценя в истории и политике красоту героизма и мощь традиционных устоев, Эминеску не верил в то, что изменение социального строя в какую-либо сторону делает людей счастливее. Даже поэма "Император и пролетарий", которую в советский период приводили в пример коммунистических чаяний поэта, по существу, иронична: изображая и восставших рабочих, и повелителя, которого он называет цезарем (титул, заменяющий имя), в финале автор говорит, что усилия противоборствующих сторон пойдут прахом — короче, всё будет хорошо, все умрут! "Жизнь на земле всего лишь бессмертной смерти сон", — подводит невеселый итог поэт.
Ради того, чему суждена смерть, не стоит ни трудиться, ни жить. Но ради чего же тогда? Христианство утверждает: "Ради вечного спасения". "Я не верю в Иегову, и ни в Шакъямуни Будду", — пессимистически отзывается Эминеску. Бог далек; ближе простые земные ценности — творчество, любовь… Как бы их обессмертить? Очевидно, Бог здесь не помощник; но, возможно, помогут боги? Древние неумершие боги карпатской земли?
1876 г. отмечен обращением Эминеску к теме вампиризма. В самой теме нет ничего удивительного — после Байрона она вошла в моду, — если бы не некоторые серьезные отличия поэмы "Strigoii" (переводится по-разному: "Упыри", "Оборотни" — хотя первое, конечно, более верно) от всего, что написано о вампирах до и после нее.
Сюжет, вкратце, таков: в стародавние времена — судя по обстановке, имеется в виду примерно Х век нашей эры — завоеватель Аральд, вождь авар, ведет свой кочевой народ по землям Восточной Европы, грабя и убивая. Но на дунайских землях он влюбляется в золотоволосую царицу Марию и навсегда остается здесь. Авары мирно расселяются среди романско-славянского населения, принимая православие. Внезапно Мария умирает. Не в силах примириться с ее смертью, Аральд разыскивает дакийского жреца, на протяжении веков обитающего среди гор, и просит его оживить любимую. Жрец исполняет просьбу. По его заклинанию вся вселенная сдвигается с места, чтобы Мария могла встать из могилы. Она тотчас высасывает кровь Аральда, приобщая его к своему состоянию. Чета вампиров счастливо существует, проводя дни в каталептическом сне, а по ночам предаваясь любви и (об этом сказано лишь обиняками) восполняя недостаток сил за счет крови своих подданных… До тех пор, пока однажды утром их не застают лучи солнца. Аральд и Мария гибнут, упокоясь в разверзшемся ради них православном храме. Любовь до гроба — за гробом — в гробу!
Главное, что поражает в этой поэме читателя (по крайней мере, читателя-нерумына) — насколько позитивно изображены в ней упыри. Ничего отвратительного в их облике, ни малейшего осуждения со стороны автора; даже на том свете, надо полагать, для них не приготовлено никакой кары. Мария — "по облику святая"! Скорее, впрочем, она похожа на фею из сказки "Молодость без старости и жизнь без смерти". Она — залог земного бессмертия, которое передает путем неотвратимо-сладчайшего поцелуя. Поцелованный приобретает необыкновенные способности, он возносится над окружающими…
Время с 1876 по 1883 г. — самое плодотворное в творчестве Эминеску. Стихотворения этой поры сочетают совершенство формы с философской глубиной. И то здесь, то там мелькает в них таинственный образ золотоволосой красавицы. В качестве прототипа называют жену издателя эминесковских стихов Веронику Микля, в чем позволительно усомниться: роман Михаила и Вероники тянулся долго и безрадостно, и когда она наконец развелась с мужем, то не пожелала выйти за Эминеску. Наверное, Вероника видела, что ни одну реальную женщину он не любит так, как свою золотоволосую музу, с которой связан всей поэзией, всей кровью… Бывают ли вампиры музами? А почему нет? Мифы с лёгкостью подменяют друг друга, взаимопроникают, соитствуют, а в случае с душой народа всё так ненадежно, зыбко…Ступая по национальной почве, рискуешь оступиться. Впрочем, верно и другое: поэты способны делать прекрасной и опасной любую почву, по которой им выпало ступать.
В творчестве — все как нельзя лучше, а бренная действительность удручает. Приходится тратить драгоценное время на газету, за небольшие деньги тащить на себе весь редакционный воз. Стихами не прокормиться; какие там стихи, когда всем нужны политика, полемика, сиюминутный журнальный мусор? Окружающие не способны были понять поэта, и разрыв между ним и миром разрастался, вплоть до обретения общеклинических форм.
Высшей точки гений Эминеску достигает в поэме "Лучафэр" — по содержанию столь же удивительной, как "Упыри". Дух утренней и вечерней звезды (по-румынски "Лучафэр" — название планеты Венера) влюбляется в земную девушку, царевну Кэтэлину. Он является к ней в различных образах, но всякий раз Кэтэлина отвергает его любовь: вид бессмертного ее страшит, а взор обжигает. Она готова принадлежать ему только в том случае, если он откажется от своего бессмертия. Лучафэр готов решиться на это: он отправляется к своему отцу (под отцом следует понимать некую сущность, стоящую выше него в космической иерархии), умоляя сделать его человеком. Отец отказывается: у каждого свое назначение, и даже он не может изменить предназначенную Лучафэру участь. Чтобы окончательно убедить сына отказаться от неосуществимого намерения, отец показывает ему Кэтэлину, которая позабыла о звезде и предается любовным утехам с пажом! Лучафэр остается навеки один в своем ледяном бессмертии.
Имя героя вызывает ассоциации с Люцифером, однако Эминеску не апеллирует к христианской мифологии. Лучафэр — одновременно и бессмертный дух, и человек, стоящий выше обывателей, кому "дано лишь умирать и вновь — людьми родиться". Его миссия высока и необходима миру. Но тогда откуда этот холод? Почему так хороша эта заурядная пара на скамейке под липами? Если Эминеску эпохи "Упырей" восторженно взирал на необыкновенных Аральда и Марию, то Эминеску-Лучафэр с тоской смотрит на обычную жизнь обычных людей, приблизиться к которым ему больше не дано. А ведь поэт достиг, чего хотел: он прозревает структуру мироздания. Описание полета Лучафэра сквозь космос пестрит моментами, предвещающими квантовую теорию Нильса Бора. Как Эминеску, в XIX веке, этого достиг? Для того, чтобы написать "Лучафэра", человеческому разуму нужно было превзойти себя.
За пределом разума поджидает безумие. В 33 года, сразу после того, как был закончен "Лучафэр", у Эминеску начинаются мучительные галлюцинации. Являлись ли ему его персонажи воочию? И какими предстали они ему? Душевнобольные иногда способны видеть сверхъестественных существ, но верно и обратное: вид сверхъестественных существ способен свести человека с ума. Поэт неоднократно лечился за границей — в России, в Германии, — но облегчение каждый раз оказывалось временным. По свидетельству друзей, он выражал желание уйти в монастырь. Очевидно, поздно… Распад личности вследствие болезни прогрессировал. Сначала Эминеску не смог работать, отчего впал в нищету, потом просто бродил по городу, в пальто, образующем подобие ангельских крыльев, пугая встречных запредельным взглядом огромных пристальных глаз.
Как ни печально, единственное, что сделали соотечественники для великого поэта своей земли — упрятали его в бесплатную психиатрическую лечебницу "Каритас" ("Милосердие"), где царила скученность больных посреди ужасных условий. 15 июня 1889 г. Эминеску скончался. От чего? Официальная версия: отказался принимать пищу. Однако свидетель последних дней его жизни, впоследствии выздоровевший, настаивал, что поэту разбил голову камнем буйный сумасшедший. Конечно, больничное начальство отказалось признать, что во вверенном им заведении случился такой вопиющий факт…
Земного бессмертия под конец жизни поэт, очевидно, совсем не жаждал, однако удостоился. Ему ставят памятники, его именем называют улицы, количество изданий стихов не поддается счету. Описывая мифологических персонажей, он сам, в глазах последующих поколений, мифологизировался. "Лучафэр" стало его вторым именем, постоянным эпитетом, означающим "светило", "светоч". "Бессмертный и холодный" романтик, придавший народным сказкам философски-инфернальное звучание — таков Эминеску, и, каков бы ни был его истинный человеческий облик, для читателей он останется Лучафэром навсегда.
Фотина Морозова