Композитор не должен превращать своё искусство в бизнес

—  Композитору трудно определить критерий своего отношения к манере  исполнения его произведений многочисленной армией пианистов. Но то, что  его произведение стало достоянием многих исполнителей, не зависит от  воли композитора. Другое дело, когда композитор, преследуя коммерческие  цели, сознательно пишет музыку, рассчитанную на широкое распространение.  Это разные вещи.

— Не так давно один издатель, — не думаю, чтобы он был  достаточно заметной фигурой, так как его имя выпало из моей памяти, —  обратился ко мне с просьбой сочинить и затем «представить ему на  одобрение» несколько фортепианных пьес «средней трудности», любезно  предупредив меня о пределах дозволенного в смысле технических  возможностей. Я попросил моего секретаря ответить ему и, не входя в  детали, вежливо отклонить предложение. Должно быть, письмо было понято  неправильно, так как тот же издатель вновь написал мне, очевидно считая,  что я отнёсся к его предложению не вполне серьёзно, и повторил свою  просьбу. Он, конечно, не собирался обидеть меня, и всё же его письмо  было обидным. Понимаете, я никогда не писал музыки в «коммерческих  целях». Сочинение есть процесс создания новой музыкальной идеи,  облачение её в красивое звучание — это священнодействие. Не могу сесть и  написать «пьесы средней трудности» — не знаю, как это делается. Тот,  кто пишет настоящую музыку, не может уподобиться портному, который  отрезает кусок одежды для того, чтобы она пришлась впору ребёнку. Музыку  же нельзя резать ножницами. Вдохновение — это слишком серьёзное и  величественное явление, чтобы обращаться с ним подобным образом, и если  это допустить, то уже нет места вдохновению. Помимо всего, полагаю, не  будет слишком самонадеянным сказать, что моя репутация достаточно  высока, и поэтому нет необходимости «представлять на одобрение» моего  корреспондента мои сочинения. Как может художник довериться суждению  критика, который оценивает произведение не по красоте музыкальной мысли и  её выражения, а по степени трудности исполнения пьесы, по наличию или  отсутствию в ней октав. Во всяком случае, я высказался со всей  определённостью и полагаю, что не получу больше предложений подобного  рода. Для меня гораздо важнее знакомить людей с прекрасными  произведениями, которые им надо знать, чем пытаться втискивать  собственные идеи в тесный жакет техники «средней трудности» с тем, чтобы  дать возможность средним пианистам выступать с новыми пьесами.  Высказывая суждение подобного рода, я думаю, что могу тратить своё время  с большей пользой, и это не является слишком большой самонадеянностью.

Сергей Рахманинов