Кароль и Ольга, Алексей и Илеана

Четыре великие княжны, дочери Николая II и Александры Федоровны, были самыми завидными невестами в Европе. Но несмотря на это, свататься к ним побаивались - всему виной гемофилия. Все же румынская кронпринцесса Мария (внучка Александра II) решила познакомить своего старшего сына с княжнами.

Сама Мария так описывала это в мемуарах: "Моя симпатия к России была вызвана сентиментальными воспоминаниями. Я была очень привязана к России и мне было очень больно чувствовать, что муж и дядя не доверяют родине моей Матери. Когда впервые появились разговоры о возможном браке Кароля и Ольги, я была больше против, чем за, так как я очень боялась этой ужасной болезни - гемофилии, которая передается от матери к сыновьям. Я знала, что бедная Аликс передала ее своему наследнику и мне было страшно ставить свою семью перед подобной угрозой. Если бы не это, я была бы рада принять любую из дочерей Николая II в нашей семье, потому что это было очень лестное предложение от Российской стороны. Когда нас с сыном пригласили в Царское Село, мы посчитали неприличным отказаться от приглашения, к тому же я давно хотела поехать в Россию.

В Царском мы будто попали в другой мир, мир Николая II и его несчастной жены Александры. Они почти полностью закрылись от внешнего мира, даже от своих родных и близких. Внешняя пышность все еще соблюдалась: были блестящие дворцы, караульные полки, казаки, но все это было снаружи, а внутри - лишь тихая семейная жизнь, однообразная и скучная. Ники оставался таким, каким я его помнила. В нем было что-то очень мягкое, нежное, а глаза все так же светились добрым любящим взглядом. Он всегда был рад видеть нас. С Аликс все было иначе, она всегда была напряжена. Сначала я подумала, что так она относится только ко мне, но потом заметила такое же отношение к остальным. Поджимая узкие губы после первого, почти вынужденного приветствия, она давала понять, что разговор окончен...

За столом Аликс ела отдельно приготовленные с монашеской простотой блюда и не прикасалась к тому, что ели остальные. У Ники и детей - напротив, был прекрасный аппетит.

В России многое изменилось и чувство недовольство замечалось во многом. Царское Село воспринималось в обществе как больной, который отказался от лекарств и врачей. Главным камнем преткновения была Аликс и конечно же имя Распутина было у всех на устах.

Мне понравились девочки. Они были естественны, веселы и приятны и довольно откровенны со мной, когда их мать отсутствовала. Когда же она была рядом, они старались уловить каждое выражение ее лица, чтобы действовать согласно ее желаниям.


Ни Кароль, ни Ольга не проявляли никакого желания познакомиться ближе. Общественность жаждала видеть одну из княжон невестой Кароля, однако во дворце никто об этом не говорил. Я чувствовала, что надо обсудить этот вопрос с Аликс. Обсудив с мужем план брака, мы решили, что будет грубо, если мы уедем, не подняв этой темы, ведь предложение должно было исходить от молодого человека. Однажды после обеда я спросила, могу ли я поговорить с Аликс наедине. Мы ушли в ее будуар и там я откровенно рассказала о том, что нахожусь в затруднительном положении и не понимаю, что делать. Справедливости ради нужно сказать, что Аликс на этот раз говорила очень просто и рассуждала как разумная мать. Мы договорились о том, что не можем решать от имени наших детей, что они должны все решить сами. Единственное, что мы могла сделать - дать им возможность почаще видеться".



Впрочем, сама Мария очень сдержанно отнеслась к своим возможным невесткам и характеризовала их достаточно строго: "Ольга была некрасива. У нее были прекрасные глаза, но слишком широкое лицо и слишком высокие скулы, но меня подкупала ее искренность. Татьяна была выше и красивее, но более сдержанна. Она была больше всех похожа на мать и между ними существовало особое взаимопонимание. Мария была ниже и полнее. У нее были прекрасные глаза, но слишком широкий рот ее портил. Меня не очень привлекала Анастасия. У нее было незапоминающееся лицо и мне казалось, что она слишком застенчива и настороженна. Это все может быть лишь первым впечатлением - я мало общалась с девочками".






В июне 1914 года Романовы нанесли ответный визит:

"В Констанцу мы прибыли всей семьей, чтобы встретить Царскую Семью, которая отправилась к нам из Крыма с ответным визитом. Был июнь, цвели розы, повсюду были развешены флаги, а улицы обычно тихого городка были оживлены. Все мои дети были здесь, даже Мирче и Илеана.

На горизонте появились очертания русских кораблей. Когда "Штандарт" вошел в гавань, оркестр заиграл русский гимн, который всегда ассоциировался у меня с матерью. Императрица прикладывала все усилия, чтобы казаться грациозной, но это давалось ей с трудом. Четыре девочки следовали по пятам за Императрицей. Веселые и загорелые. Мы были рады рады снова видеть друг друга. Они были простыми и искренними, однако их одежда не соответствовала случаю.


День был очень хлопотный, каждый час был расписан. Сначала мы отправились в храм, где отслужили "Te Deum", служба проводилась частично на русском и частично на румынском языках. Затем мы проехали по улицам города,после чего начался военный парад. После семейного ланча в павильоне тетушки, было отведено время для отдыха, так как Императрица и дядя чувствовали себя неважно. Мы снова встретились за чаем на императорской яхте, где дети очень весело проводили время. День завершился великолепным банкетом в белоснежном зале в румынском стиле, построенном специально для этого события.







Румынскую публику великие княжны не впечатлили. Мало того, что они были одеты слишком просто для визита такого уровня, девочки еще и загорели как цыганки. Впрочем, ОТМА так добились своего, они и не хотели нравиться, не хотели очаровывать румынский народ, никого из девочек не привлекала перспектива стать женой Кароля. Между старшими детьми ощущался явный холодок. А вот младшие сразу подружились. Особенно Илеана и Цесаревич Алексей:

"Илеана в своем лучшем платье с нетерпением ждала Алексея, маленького Цесаревича, который был всего на год старше нее" - пишет кронпринцесса.

Дети быстро нашли общий язык и общались без стеснения. Сохранилось несколько очаровательных фотографий Алексея и Илеаны. Да, если бы не революция, возможно русско-румынский союз состоялся бы, но немного позже. Прощаясь, Алексей сказал Илеане: "Однажды я приеду, чтобы сделать Вам предложение". Можно предположить, что это действительно произошло бы - родители цесаревича тоже познакомились в детстве и при подобных обстоятельствах.





Конечно, Цесаревич так и не приехал просить руки румынской принцессы, о нем она узнавала лишь из газет - то о его страшной смерти в Екатеринбурге, то о самозванцах, выдававших себя за членов царской семьи. В 1981 году Цесаревича и всю его семью причислили к лику святых. К этому времени Илеана, прожив жизнь в миру, стала монахиней Александрой и основала православный монастырь, в котором была наместницей.






О пребывании Царской Семьи в Констанце сохранилось еще несколько воспоминаний.
А.И. Спиридович: Маленький городок Констанца, довольно красивый, все готовился к приему Императора.

Румынские офицеры поразили нас самым необычным образом. Довольно хорошо одетые, они почти все были напудрены и с румянцем на щеках. Они произвели на нас очень странное впечатление.

 1 июня их Величества и дети прибыли в Констанцу на борту Штандарта. Вся королевская семья собралась встречать их Величеств. Кортеж отправился в собор по улицам, которые были наиболее элегантно оформлены. Некоторые места были полностью запрещены для публики. Это была одна из мер, предпринятых самими румынами, без каких-либо вмешательств с нашей стороны.

 Во время парада румынские войска больше походили на игрушки. Было очень тяжело воспринимать их всерьез.

 Их Величества пообедали с королевой-матерью, Елизаветой в ее доме, которая была маленьким павильоном, построенным рядом с морем, в порту. Королева была известна как писатель под псевдонимом «Кармен Сильва».

     Русские, со своей стороны, пригласили румын на обед и чай на «Штандарт», где все было сервировано по большей части в русском стиле. Вечером они обедали во дворце.
 
Нам было очень неприятно слушать абсурдные разговоры румын в связи с визитом российских государей. Наш дипломат, который много сделал для того, чтобы получить перевод на этот пост, совершил ошибку, которая была довольно унизительной для Имперской семьи. Он слушал последнего идиота в Констанце, который сказал ему, что царь привозит своих дочерей в Румынию, чтобы выдать их замуж.

Было досадно слышать истории о браке одной из наших великих княжон с сыном наследного принца, хотя вопрос был определенно решен. И ответ был отрицательным. Поздно ночью, "Штандарт" покинул освещенные порт Констанцы".

 







Пьер Жильяр: "В конце мая месяца при Дворе разнесся слух о предстоящем обручении Великой Княжны Ольги Николаевны с принцем Карлом Румынским. Ей было тогда восемнадцать с половиною лет. Родители с обеих сторон, казалось, доброжелательно относились к этому предположению, которое политическая обстановка делала желательным. Я знал также, что министр иностранных дел Сазонов прилагал все старания, чтобы оно осуществилось, и что окончательное решение должно было быть принято во время предстоявшей вскоре поездки русской императорской семьи в Румынию.
В начале июля, когда мы были однажды наедине с Ольгой Николаевной, она вдруг сказала мне со свойственной ей прямотой, проникнутой той откровенностью и доверчивостью, которые дозволяли наши отношения, начавшиеся еще в то время, когда она была маленькой девочкой:
— Скажите мне правду, вы знаете, почему мы едем в Румынию?
Я ответил ей с некоторым смущением:
— Думаю, что это акт вежливости, которую Государь оказывает румынскому королю, чтобы ответить на его прежнее посещение.
— Да, это, быть может, официальный повод, но настоящая причина… Ах, я понимаю, вы не должны ее знать, но я уверена, что все вокруг меня об этом говорят и что вы ее знаете.
Когда я наклонил голову в знак согласия, она прибавила:
— Ну так вот! Если я этого не захочу, этого не будет. Папа мне обещал не принуждать меня, а я не хочу покидать Россию.
— Но вы будете иметь возможность возвращаться сюда всегда, когда вам это будет угодно.
— Несмотря на все, я буду чужой в моей стране, а я русская и хочу остаться русской!
13 июня мы отплыли из Ялты на императорской яхте «Штандарт» и на следующий день утром подошли к Констанце, большому румынскому порту на Черном море, где должны были произойти торжества.
На набережной у пристани рота пехоты со знаменем и музыкой отдавала воинские почести, в то время как артиллерийская батарея, помещенная на плоскогорье, господствующем над портом, производила установленный салют. Все суда на рейде были расцвечены флагами.
Их Величества были встречены старым королем Карлом, королевой Елизаветой (Кармен-Сильва) и принцами и принцессами королевского дома. После обычных представлений все отбыли в собор, где Нижне-Дунайским епископом был отслужен молебен. В час дня, пока председатель совета министров угощал лиц свиты, члены обеих царственных семей собрались за интимным завтраком. Он был подан в павильоне, построенном по желанию Кармен-Сильвы в самом конце мола. Это было одно из ее любимых мест пребывания; ежегодно она подолгу живала там. Она любила целыми часами «слушать море» на этой террасе, которая, казалось, повисла между небом и волнами, и где только морские птицы нарушали ее одиночество.
Среди дня Их Величества угощали чаем на «Штандарте» и присутствовали затем на большом военном параде.
Вечером, в 8 часов, все вновь собрались на парадный обед в красивой зале, построенной для этого случая. Общий вид ее был очаровательный, стены и потолок — белые, лепной работы, усеянные маленькими электрическими лампочками, со вкусом расположенными; зеленые растения и цветы в красивом сочетании, — все это давало общее впечатление красок и линий, приятных для глаз.
Государь, имея по правую руку от себя королеву Елизавету, а по левую принцессу Марию, сидел в центре длинного стола, за которым поместились 84 приглашенных. Императрица сидела против него между королем Карлом и принцем Фердинандом. Ольга Николаевна, сидя около принца Карла, с обычной приветливостью отвечала на его вопросы. Что касается остальных трех Великих Княжон, они с трудом скрывали скуку, которую всегда испытывали в подобных случаях, и поминутно наклонялись в мою сторону, указывая смеющимися глазами на старшую сестру. К концу обеда, который проходил с обычным церемониалом, король встал, чтобы приветствовать Государя. Он говорил по-французски, но с сильным немецким выговором. Государь по-французски же ему ответил; он говорил приятно, красивым и звучным голосом. По окончании обеда мы перешли в другую залу, где Их Величества милостиво беседовали с некоторыми из присутствующих, прочие же сгруппировались сообразно своим симпатиям или в силу случайности. Но вечер рано окончился, потому что «Штандарт» в тот же день должен был сняться с якоря.
Час спустя яхта отошла, держа направление на Одессу. На следующий день утром я узнал, что предположение о сватовстве было оставлено или по крайней мере отложено на неопределенное время. Ольга Николаевна настояла на своем."