В последнее время — возможно, это навеяно высказываниями некоторых не самых приятных, но, к сожалению, публичных людей — почему-то очень часто вспоминаются детство и юность.
То время, когда нас еще не купили ложными истинами, не отравили сознание многих из нас переизбытком... и не совратили обыкновенным, ленивым потребительством, выдав нам это за так называемую свободу.
Вспоминается время, когда мы еще ценили. Пусть не многое, что у нас было, но мы это на самом деле ценили. Может, именно потому, что этого было не так много?
Сегодня вспомнила книги...
Книги достать было сложно. Но, нашей семье невероятно повезло, и у нас была не просто огромная библиотека. Два шкафа... громадных, до потолка.
Притом, в одном из них книги были не только на русском, но и на немецком, французском и еще каких-то языках. Это осталось в наследство — ой, какое ценное, наравне со старым, немецким пианино! — от бабушки с дедушкой.
Были и медицинские книги, тоже еще от дедушки.
Потом книги философские, античные, такие мистические и живые, словно вышли из библиотеки сказочного звездочёта. Их я, будучи ребенком, понятно, не читала, но с каким-то чувством благоговения часто брала в руки и проводила пальцем по потертым переплетам...
И, разумеется, невероятное количество шахматной литературы.
И, всё же, несмотря на два шкафа, места не хватало. Книги лежали под кроватями, по углам, в ванной, на кухне, на обеденном столе.
До сих пор помню... Завтрак, обед или ужин — у каждого перед носом не только тарелка, но и книжная подставка. Мама, папа, Жанна — три тарелки, три подставки...
Дома у нас постоянно был проходной двор, как из взрослых, так и из детей. И наши книги постоянно одалживались, передавались из рук в руки, даже порой «бронировались» на несколько людей вперед. Жили...
А у меня лет с девяти появилась еще одна радость — я читала вслух для друзей, которым было сложно. И тем самым приучала их к книгам, открывая дверцу в этот необъятный и для каждого по-своему притягательный мир литературы.
Однако же, даже того огромного количества книжек, которое было у нас, порой не хватало. И мы, как взрослые, так и дети, со страстным азартом игрока старались достать еще и еще...
А вот тут надо было уже приложить усилия... ведь, так просто купить хорошие книги было нереально.
Помню, как однажды со звеном собирали макулатуру. И первая книга, доставшаяся мне в награду, была «Всадник без головы». Надо ли говорить, что прочла я ее за четыре часа в первый же день? И надо ли пояснять, насколько я была счастлива?
Рядом с домом была библиотека. До сих пор помню тот восторг, который мы с мамой испытывали, входя в этот зал.
На самом деле, залом это было назвать сложно. Так, скромная, большая комната, окрашенная в типовой серый с бежевым отливом цвет. Но, для меня это был огромный, волшебный зал или даже пещера Алладина. И она была наполнена сокровищами. Мой первый Даррелл, мой первый Волков, мой первый Хэрриот...
Книжки из библиотеки дома холились и лелеялись. Я никогда не забуду то отчаяние, которое я испытала, случайно пролив на страничку библиотечного Даррелла каплю чая. Господи, я же испортила такое сокровище!
Мы с мамой ходили извиняться, а потом еще и подарили библиотеке книжку из нашей библиотеки. Как возмещение ущерба...
В «Березках» — тут нам очень повезло, поскольку папу туда пускали — первое, куда мы шли, это был книжный отдел.
И вот там уже можно было достать такие «драгоценности», как подарочные издания детской литературы, «Классики и современники» в жестком переплете, красочные, глянцевые, зарубежные каталоги — от живописи до собачьих пород — и многое другое...
Глаза разбегались, и хотелось забрать домой всё. Только денег не было... но желание то было!
В такой «Березке» — Москва, гостиница «Интерконтиненталь» — мне купили «Джен Эйр»...
Я никогда не забуду ажиотажа, который возник в школе, когда я принесла ее в класс. За книгой выстроилась очередь на неделю! Мои одноклассники читали ее во время уроков, тайно, на коленях, тихонько передавая по рядам...
Та же история была с серией Волкова, с Дюма, с Оцеолой, с Чингачгуком, а позднее с Васильевым и многими другими авторами. А по прочтении многих книг устраивались классные дискуссии...
Началась Перестройка...
И в начале 90-х появились ларьки с книгами. Океан ларьков. Тонны книг... Вроде бы надо радоваться, или?
Но, подойдя впервые к такому ларьку, я не поняла, что происходит...
Люди скупали какие-то непонятные детективы — которые я не могла дочитать. Народ «фанател» от «Марии», «Дикой Розы» и еще чего-то... Уже не помню.
А для меня «это» вот не называлось «литературой». И ведь самое обидное, что купить можно было уже все, что захочешь. Только почему-то это стало почти никому не нужно...
Вот и задаюсь вопросом, уже не в первый раз... может, для того, чтобы начать ценить что-то, надо ради этого потрудиться? Или хоть приложить капельку усилия?
Или потерять... Чтобы произошла переоценка ценностей. С нуля. Жестокий метод, но действенный.
И это ведь касается не только книг, а всего. Всего, что у нас сейчас есть в переизбытке и что мы уже забываем ценить...
Вот и жалуются... что пармезанов нет на полке с семьюдесятью сортами сырa. Что порошок любимый из магазина убрали, хотя на полке стоит еще под сто сортов...
Почему-то вспомнилось сейчас, как я впервые зашла в западный продуктовый магазин.
Все приехавшие оттуда с восхищением, чуть ли не с пеной у рта рассказывали про сто сортов колбасы и про то, какой шок они испытали, увидев ТАКОЕ!
Я это увидела. Эти прилавки с морем различной колбасы. И мне стало... грустно. Просто грустно. И не потому, что я не люблю колбасу. А потому, что... просто потому.
Источник: личная страница Жанны Таль в фейсбуке