Другое измерение ощущений

Дневниковые записи Ники Турбиной

Сколько жизней надо пройти, чтоб услышать музыку ветра?

*****

Решила по-новому вести мою коварную, непрочную судьбу. Стихи пошли, как ливень дождевой. Писать я начала опять, желая душу облегчить и показать подробно знаки, по которым жизнь свою прошла. Унять поток сомнений, бушующих вокруг.

Ты знаешь, было все не так...

Но, уходя в нирвану, освобождалась от ненависти людской.

* * * * *

Руки мои прострелены, сердце тебя утратило. Беды накликало. Делаю новые глупости – тону в понимании рока и жизни.

* * * * *

Думаю о стихах. Стараюсь найти новую форму – философское осмысление жизни с моей позиции.

* * * * *

Вселенная держится на любви.

* * * * *

Жизнь посылает нам знаки – понять судьбу яснее. Не видим их. Невежество мешает. Знать не хотим, что говорит Вселенная. Споткнувшись, наконец-то замечаем, но думаем – наказанье Божье. Бог никого не наказывает. Своими поступками наказываем себя. А знаки, как думаю, – это дела, события, которые преследуют человека, исходя из начертанной ему судьбы.

Время материально, оно способствует развитию общества в зависимости от того, какой энергией будет заправлено: добра или зла, войны или мира, любви или ненависти.

* * * * *

Как думаешь, чем вызвана такая ненависть ко мне? Ведь я не отнимаю ни у кого добра. Кажется, на этом люди помешались. Мне ничего не надо. Нет, вру! Хотела, чтобы нашелся человек иль Бог, который меня упрятал, защитил, и не надо было бы бороться за стихи мои, пронзающие душу. Помнишь, кричала: «Быть хочу, как все!». А что это такое – так и не познала. Года прошли, как страшный сон для тела и души.

* * * * *

Когда умру, тихо станет. Те, кто любил меня, от горя напьются. Кто зло таил, напишут каверзные слова, обрадованные, что вновь в печати можно засветиться.

Возможно, Бог простит их. Время – никогда. Нельзя над совестью глумиться.

Однажды я уже со смертью встретилась, когда с балкона в бездну сорвалась. То был миг боли и желанья жить. Затем – прекрасное озаренье светом.

* * * * *

Спроси себя, что надо сделать с мыслями больными. Не надо их лечить, а поместить в разумный сад и окружить вниманьем и любовью.

* * * * *

Хотела сотрясти мир – так каждый человек мечтает быть значительным и не бояться ничего, пытаясь доказать свою причастность к обществу, в котором оказался вдруг.

А ждал ли кто меня?

Наверное, так чувствует себя любой, кто попытался разверзнуть свой пузырь, в котором начинал дышать и слышать мир иной, всеобещающий.

* * * * *

Не слышим мы друг друга. Желанья нет сознаться, что в рабстве дух тускнеет, его уничтожает нищета.

Отсутствие полета для души равно дыханию без воздуха.

Смотрю, как скучно и убого живет толпа. И вместе с нею я. А так хотелось равенства, улыбок и бескорыстного движения души. Неужто я ошибалась, что появилась на земле? Ведь, существуя, невозможно жить.

Не верю, что Космос во главе со Всевышним создал толпу рабов и нищих на земле.

* * * * *

Где мне присесть, когда деваться некуда сил нет возвращаться в дом чужой, всегда не мой – пустой, убогий? И делать ничего там не хочу. Смеяться тоже трудно в нем. Почему же я одна? Делами непригодна для людей вокруг меня, и новых нет стихов. Они на время будоражили кого-то. На время могла привлечь словами живую душу – выслушать меня...

* * * * *

Есть душа, которая питает мир разумом и творчеством. Я знаю: не может русский человек погибнуть от невежества и страха.

Его должна спасти любовь и новое понятие Веры и веры в человека.

* * * * *

А для меня сраженье – в огне любви.

* * * * *

Буду слушать тишину мечты. Она окутает мои стенанья, и новые слова услышишь ты в Стихе.

* * * * *

Тебе, наверное, известно, что самые высокие поступки душа решает, никто не может ей перечить. Законы Жизни есть, с которыми никто не смеет спорить. Ее ничто не остановит сразиться с ложью и предательством.
На планете, которая Землей зовется, высокие порывы понуждают умереть. Давайте хищников-людей попробуем остановить от новых преступлений. Они навечно связаны с бездушными делами, где корысть правит ими. Они исчезнут в космическом огне. Носить такую ношу не позволит рассудок Космоса. Он собирает души, дающие любовь и радость людям. Об этом можно много говорить, но главное – поверить.

* * * * *

Дом хочу построить, в котором будешь ты и все мои родные. Помогу жить радостно и с нежностью смотреть в глаза друг другу.

Дом тот будет далеко от тех, кто погубил мои надежды, кто новые слова мои дослушать не хотел и бросил возраст мой, не совсем созревший, в пропасть дозревать среди стервятников с отменным зреньем, холодною душой.

* * * * *

...Меня преследовала первая строфа. Она убойной силой сметала попытки думать о делах насущных – хлебе и картошке. Ломилась и ломала дверь, туманя мозг мой слабый, укрепляя душу.

* * * * *

Где мои друзья? Не вижу их возле своих дверей и окон. Разбрелись. Тропы к ним заросли давно забытыми мечтами.

* * * * *

Радость бесполезно искать, она должна быть с тобой постоянно; не та радость, к которой мы привыкли, а умиротворение.

* * * * *

Будут прорастать мои мысли на земле медленно, но верно. Любила слово «медленно», потому что была ленива, но не по характеру, а по образу жизни. Мне обещали работу, обещания замерзали. Терпеливо ждала, покрываясь пылью. Позвонить вновь было неловко. Выискивала в памяти людей, кто бы мог помочь. Оказывалось – раз, два и обчелся. Последние три года жизни почти ни с кем не общаюсь.

* * * * *

Думаю о стихах, собираю утраченные годы в морской узел.

* * * * *

Кто меня затравил в этой жизни? Почему никто не помог?

* * * * *

Была изначально больна непониманием времени, людьми, не разбиралась в себе сама.

* * * * *

«Подавай нам стихи!» Давно не пишу, жизнь угрохала, в пропасть бросила разум страданий, обид. Замкнулась на жизни без дверей и желаний, опоясав себя судьбами жизни других.

* * * * *

Душа моя должна была страдать на этом свете. Страдать о мире, о несовершенных людях; на них смотрела со стороны и пропускала через свои понятия живой души.

Я все сказала о себе в стихах еще ребенком. Тело женщины мне не нужно было. Умереть должна была давно, об этом говорила я не раз.

* * * * *

Иду по тоннелю воспоминаний. Надо разыскать Мотив былых стихов. Они звучали в комнате, на кухне. Остановила мысль... Мотив был новый, доверительный и нежный, он проникал в мечту надежд. Заворожила простота мелодии.

* * * * *

Страшно стало от звуков прежних, в них не укладывались строки, которыми была полна душа. Возможно, набрела на дыхание любви, без гнева и страданий холодного рассудка. Стала улыбаться, как ребенок. Все оказалось добрым и желанным. Снова захотелось жить.

* * * * *

Ширму куплю – отгородиться от мира, слушать биенье сердца – ритм земли.

* * * * *

Научилась улыбаться, Бог дал улыбку для этого. Непросто создать в душе гармонию доброты, нежности и сопереживания другому. Учусь ополаскивать сердце от печали. Вытяну руки к свету, думая о любви к Миру, Космосу... Ни малейшего недовольства. И промывай сердце этой энергией.

* * * * *

Опрокинулась сегодня в мир иной. Никто не нужен, кроме одного – Всевышнего. На работе, с детьми. В магазине, по улицам хожу – Он рядом.

* * * * *

Когда-то, миллионы лет назад, она летала, раскинув руки-крылья, жадность и предательство не мучили ее. Возможно, я жила тогда, детей рожала.
Свой путь прошла, и новый позовет меня.

* * * * *

Я звук ждала. Он приходил. И наполнялась я энергией чудовищного мига, непонятного, как рожденье человека. Душа играла и бросала в омут, или звала просматривать страницы ждущего меня сомнительного счастья.

* * * * *

Уходила в комнату свою и оставалась с Ним наедине. Иногда казалось, что я ощущаю Его тепло. Дома сознавали: появилось в жизни то, что не могли принять. И вслух произнести боялись. От невежества, незащищенности, что кто-то узнает, и бабушку выгонят с работы. От напряжения, что делаем не так, заползал страх. Как делать? Мы не понимали.

* * * * *

Когда разобралась, что тщетно доказывать мою причастность к космической любви, успокоилась (поставлю это слово).

* * * * *

Жизнь прошла, как дымящий огонь – не потушенный, не разожженный. Тлели кости мои, душа пыталась помочь состраданьем. Говорила, не гоните меня. Еще расскажу вам про чащи лесные. Делами раскрою себя. Не гоните меня так рано. Родилась я уже птицей раненой. А набросились все, ровно солнце я затмила.

* * * * *

Прихожу к выводу: много страдала напрасно. С двенадцати лег тихо умирала. Жаль, задержалась. Законы жизни не знала. Мозолила глаза себе и другим. Утехи постепенно рассосались, превратились в кляксу. Дико вспоминать, что творила: вначале от непонимания мира, затем от ситуаций, неразрешимых вследствие комплексов моих. Слышала ложь; слушала, как безжалостны ко мне. <...> Затем наступала смертельная тоска. Но не это важно. Важно, что никто не заглянул ко мне домой и не попытался прислушаться к душе. Проходил эксперимент в колбе времени, с ложью и предательством. Но со мной Всевышний. «Потерпи!» Готова была терпеть, сколько скажет. Это было смыслом жизни, моим тайным творчеством.

* * * * *

Оказалась я на планете, в стране попугаев, Где утрачены мысли и вещие сны.

* * * * *

Еще одна судьба не удалась на полосе несовершенства человека.

* * * * *

На цыпочках, едва дыша, бегу к раскрытому окну и с небом говорю – прошу пощады. Страданья приносят звуки ночи в окружении простых желаний – помочь уставшим людям.

* * * * *

Впоследствии я поняла, что как поэт никому не нужна. В результате стала стесняться своих стихов и пыталась мучительно и трагично найти себя.

* * * * *

Вокруг царил покой, и вечность времени текла, часы земные пропуская. Ощущалась фантастическая целостность жизни.

* * * * *

Мир пленил меня, забирая душу осколки оставлял. Пыталась штопать, рай мастерила из нитей, утративших чувствительную целостность, пробуя найти ответ на вечный спор, зачем живем в таком хаосе.

* * * * *

Одиночество загнало в угол. Томлюсь от страха, что не умею разобраться в окружении моем. Тоскую по не совершившимся делам.

* * * * *

Прогнали меня земляне, простора и солнца лишили. Бросили в пропасть, чтоб памяти не осталось. Не угодила Сатане иль ступенькам, что снились мне в детстве?

* * * * *

Попали в ловушку люди, детей не защищая, стариков лишив Божьего места.

* * * * *

Тесно на земле и душно от желаний жалких, ограниченных мелкими страстями, – рассудок потешать ненужными ленивыми делами, умножая злость и зависть. Для чего все это? Неужто это смысл жизни человека? Что создаешь ты, Человек, то уничтожаешь тут же. Безысходная тоска сражает наповал. Все эфемерно, и жизнь так коротка. Найти хочу выход.

* * * * *

Я всегда жила жизнью так называемых друзей – их у меня не было. Да и сейчас я одна.

* * * * *

Не верила предчувствиям, шла наперекор себе, сражаясь поминутно. Любовь (а может быть, ее страданием назвать) в тисках меня держала. Даже помощь неба не была слышна. Плоть пошла войной на душу хрупкую мою и занесла на время в мир, который «слабостью людской» зовется.

* * * * *

Кожа сдернута. Боль пронизывает. Боль тех, кто оступился, найти не может себя. Душу радостью заполняю – вянет она от тоски. Ищу дорогу. Душа – нараспашку. Сердце разошлю в конвертах туда, где люди ждут добра. Сжалась душа, ворчит: «Смотришься глупо. Смешна. Пальцем указывают на тебя. Пора застегнуться».

* * * * *

Хотели жизнь упрятать временем, чтобы стихи мои уснули вечным сном, рассудок не тревожа. Спешила спрятаться, сражаясь сама с собой. И выползала иногда, как рак, усталая, ненужная. Меня хватали, варили на медленном огне. Я цвет меняла. Тогда меня съедали. Цвет красный привлекал. Они, гурманы, смаковали беду мою.

* * * * *

А где взять крылья? Мои поломались. Когда взлетела, кто-то плечо поранил. Стараюсь думать, что был случайный выстрел.

* * * * *

По улицам бреду и всматриваюсь в лица: упрятались под маской благородства. Вдруг нападут, когда не ждешь. Давно погибло сердце – холодный стук остался.

* * * * *

В рамках висят на стенах прожитые годы.

* * * * *

Рисунок стиха заполнял, забирал меня. Струились звуки в одной струне, а слова несли в мир иной. Пыталась говорить с голосами мира. Звук приходил. Хотелось страсти. Себя на части разорвать, жизнь мнимую построить.

* * * * *

Была послушна от жалости к любимым. Они меня не понимали. Естественно. В себе не разобрались. А нужен был помощник на земле.

* * * * *

Мне тишина нужна. Что говорила я о Боге, родным казалось выдумкой. Искала совершенство в Человеке. Может быть, напрасно!

* * * * *

Не вижу звезд, но чувствую их кожей. Все явственней и резче проступает небесная дорога.

* * * * *

«Жизнь твоя – иллюзия, – они мне говорили. – Тебя лучи на землю опустили.
Смотри, как радостно жила... Людей забудь...».

Душа моя дрожит от несуразицы земной. Смерти жду и к ней иду, хотя мечтаю о дороге жизни. Ступаю по земле, а думаю о мире неизвестном.

* * * * *

Они не посетили те пространства. Не разгадали тайны звука и не взбирались ввысь. Не уступали место Богу. Я этот путь прошла.

* * * * *

Бабуля надеялась на чудеса. Постоянно причитала: «Господи, сделай так, чтобы Никушенька не писала стихи». Сидела на кухне и плакала. А я ждала свой звук. Он пронзал меня от макушки до конца позвоночника, и силы мои удесятерялись: переполнялась мыслями, хотелось бегать, кричать... Тогда я еще не могла писать. Брала колготки и вязала узлы. Развязать их было невозможно – морские. Успокаивалась, рассказывала сплетенным косам свои мысли. Плету морские узлы, вдруг слышу: «Я с тобой, не плачь». Странно, но я уже знала всю свою жизнь. Это меня не пугало. Страшно было за родных.

* * * * *

Как важно, когда окружают тебя заботой – тогда ты горд и независим.

* * * * *

Уверенности нет, что сберегут другую Нику, когда она придет спустя столетья вновь. И будет меж людей страдать.

* * * * *

Мечте моей прислониться некуда. Мечта, она хрупка, обидчива, недолговечна. Ее сломать легко. Пытается она пробиться, но ценники висят вокруг, без денег никуда не ступишь.

* * * * *

Поэзия с перевода языка души – любовь. Значит, не читают стихи, иначе бы не позволяли себе так ненавидеть друг друга.

* * * * *

Лучи моего сердца с вами.

* * * * *

Делай судьбу. Живи не в богатстве, а в радости. Нищим не должен быть человек, он теряет свою личность, становится рабом. Не разрешай никому унижать себя. Лучше отойди – живи один. Сам не унижай никого. Каждому живому существу помоги. Ни на кого не держи зла. Тогда победишь.

* * * * *

Оставляя благополучный дом, решают, что они выполнили свою миссию. Оказывается, этого недостаточно. Главное – после себя не оставлять дорог предательства. Жаль смотреть на человека, когда он, распираемый подлостью, пытается выглядеть порядочным, достойным.

* * * * *

Я с легкостью проникла в звуки ветра: уснувшие когда-то, выбрать они помогли мотив готовый. Стала петь. Легко и нежно мелодия неслась. Хочу мотив запомнить, объединить сердца людей.

* * * * *

Дешево разменяла свою жизнь. Хотелось всех любить, не тыкаясь в пространстве. Не могу понять мотив моей тоски. Мое сопереживание превратилось в мудрость. Это неизбежно. Вроде злого соседа по лестничной площадке. Открывая душу, превращаю суть ее в живое явление.

* * * * *

Успела я костер разжечь в сердцах людей – они поймут когда-нибудь.

* * * * *

Ношу в себе и радуюсь, что он со мной – ребенок вечный. Любовь к нему напоминает веселые холсты картин. Тысячи лет прошли – они живут, закованные в рамки, где женщины с животами, похожими на зеленые шары. Зачатье остается тайной. Мое чадо – тайна вселенной. Беременность – познание мира. Рождение в себе самой силы воли, когда хочется познать больше.

* * * * *

Действую в той недоступной выси пространства, где только мне легко и просто. Я говорю с богами о смысле жизни и теряюсь в рассуждениях, поскольку поняла: в том жизни смысл, что нет его.

* * * * *

Мои стихи далеки от совершенства. Пишет душа, а сознание молчит. Душа не может молчать. Она говорит языком неба, добра, сопереживания. В моих стихах нет вычурности. Все просто, как небо и земля. Лето – это цветы, зима – снег. Но в них плач по любви, искренности. «Хочу добра», – кричала я маленькая. И вот старая, а говорю то же самое. Шла к вашим сердцам и пока не дошла.

* * * * *

Мои стихи многие услышат, поверьте... Смысл в гармонии... Тайна, которая меня мучила всегда.

* * * * *

Ничего не могу понять в этом мире. Некуда деться.

* * * * *

Была божественным созданьем. В просторы таинства природы мысли окунала. Сегодня Новый год для вас, а для меня не миг, а легкое прикосновенье к моим когда-то радостным мечтам. В себя уйти стараюсь. Мечта уставшая приляжет рядом.

* * * * *

К кому ни прикасаюсь, в глазах читаю чаще жалость – так жалеют неудачников. Оскорбительно сюсюкая.

* * * * *

Родившись, человек растит свою душу. Делаю попытку сказать это моими стихами. Душа бессмертна в стремлении к добру. Остальное – тлен. Это очень важно. Это моя миссия.

* * * * *

Стала рисовать свою судьбу. Она иная в красках. Света много вокруг. Звезд днем не вижу, но чувствую их кожей. Лучи с небес освещают путь, по которому иду. Где-то вдалеке пятна темные – оказалось, это кляксы, их закрасить надо цветом алым. Любовь сразила все цвета глухие. Картина заиграла щемяще-радостным оттенком золотого восходящего солнечного блика. Сразил меня цвет. Смеялись краски над судьбой моей. Вот поле, где я люблю быть. Лошади тусуются вдали, фонари, костер, где я горю и не сгораю. Ступени лестницы уходят в небо. Тишина стоит, спокойно и радостно вокруг. Краски, как звуки. Я здесь и нет меня. Вокруг нет никого, возможно, появятся, но позже. Разобраться в картине не могу. Где мои страданья? Остался яркий свет от моей судьбы, казалось бы, такой трагичной. А люди, люди где? Завтра буду продолжать. Цвет надо подобрать моим страданьям. Краски сами все решат, что должно на полотно ложиться.

* * * * *

Для любви должна быть щедрость. Женщина – это цветок, который зовется женщиной. Цветы бывают разные: студеные и жаркие – их разнообразию нет конца. Восхищаюсь их возможностью быть независимыми. Их срывают, каждая борется, чтоб оставить след свой: запах, цвет, подлиннее стебелек, а главное – любовь, которая продолжает жизнь на земле. Дети. Рождение человечества на планете. Оно, это человечество, оказывается неблагодарным этому явлению, имя которому женщина. Оно ее убивает, унижает, бьет, а она продолжает жить, приносить плоды. Я сама женщина. Вот только не поняла, какой я цветок.

Источник:

Н.Турбина.. Стала рисовать свою судьбу. Стихотворения, записки. М.: Зебра Е, 2011.

История жизни и смерти Ники Турбиной