Леони-Шарлотта Дантес де Геккерн — «до мозга костей русская»
От брака с Е. Н. Гончаровой (1837) Дантес имел трёх дочерей и одного сына:
Матильда-Евгения (19 октября 1837 — 29 января 1893) — с 1861 года супруга генерала Жана-Луи Метмана.
Берта-Жозефина (5 апреля 1839 — 17 апреля 1908) — с 1864 года супруга Эдуарда, графа Вандаля (1813—1889).
Леони-Шарлотта (3 апреля 1840 — 30 июня 1888) — умерла незамужней.
Луи-Жозеф (22 сентября 1843 — 27 сентября 1902) — с 1883 года женат на Марии-Луизе-Виктории-Эмилии Шауэнбург-Люксембург.
Екатерина Николаевна после рождения трёх дочерей (появление на свет последней, Леони, в 1840 году, по признанию самой Екатерины, огорчило её) страстно желала подарить мужу наследника.
Зимой 1842 года она родила мёртвого мальчика. По воспоминаниям её внука, Луи Метмана, Екатерина Николаевна по данному ею обету ходила босиком в местную часовню и подолгу молилась в надежде родить сына.
22 сентября 1843 года она родила долгожданного сына, Луи-Жозефа. Умерла 15 октября 1843 года от послеродовой горячки.
После смерти матери (1843) детей воспитывала незамужняя сестра Жоржа Дантеса Адель.
Судьба одной из дочерей, Леони-Шарлотты, была загадочной и трагической. Ряд историков и многие современники этой женщины считали, что в ее ранней смерти и страшной болезни виноват ее отец.
«Малютка Леони» была более чем прохладно встречена матерью, страстно желавшей угодить обожаемому супругу и ожидавшей только сына – наследника. Менее, чем через месяц после рождения младенца, баронесса уехала вместе с прислугою и детьми поправлять здоровье в «замок - дворец Шиммель» на вершине горы.
Госпожа Анастасия де Сиркур, урожденная Хлюстина, соотечественница Екатерины Николаевны, жена французского писателя и публициста, графа де Сиркура, живущая в Париже и изъявившая желание стать крестной матерью Леони, была вынуждена дать согласие крестить ее заочно: баронесса не могла принять единственную подругу в высокогорном родовом шатле: барону Жоржу это бы очень не понравилось.
Как он сам отнесся к появлению на свет третьей его дочери нам доподлинно неизвестно. На людях – предупредительный, сверхгалантный и любезный, наедине он мог постоянно, изо дня в день, мелочно третировать супругу и ядовито насмехаться над ее привычками, симпатиями, над ее тщетным ожиданием писем из России, и даже над ее, как ему казалось, «неловкою способностью производить на свет лишь барышень, плодя нищету». Обо всем этом между строк можно прочесть в тех немногочисленных письмах баронессы, отправленных родным, которые она писала при закрытых дверях, всячески скрываясь от мужа и с нервною деликатностью именуя его «навязчивым посетителем».
Те же письма, которые она не прятала, мужем педантично прочитывались, и потому буквально светились показным счастьем избалованной всеобщим вниманием, довольной и замужеством и детьми, Женщины.
Ободовская и Дементьев, изучив её послания из-за границы, хранящиеся в архиве Гончаровых, пришли к выводу, что их можно разделить на две части: те, что написаны в присутствии мужа, и те, которые он не мог прочитать.
Екатерина интересуется всем, что происходит на родине, жизнью родных и знакомых, но никогда не спрашивает о своих племянниках Пушкиных, упоминая о младшей сестре, она, не называя её по имени, обозначает её лишь инициалом N.
Е Н. Д’Антес де Геккерн – брату — Д. Н. Гончарову в Полотняный завод — о своих девочках:
Все три девочки отличаются «неподдельным очарованием женщин рода Гончаровых».
«Мои дети так же красивы, как и милы, и особенно, что в них замечательно, это – здоровье: никогда никаких болезней, зубки у них прорезались без малейших страданий, и если бы ты увидел моих маленьких эльзасок, ты бы сказал, что трудно предположить, чтобы из них когда-нибудь вышли худенькие, хрупкие женщины…
В любую погоду, зимой и летом, он гуляют; дома всегда ходят в открытых платьях с голыми ручками и ножками, никаких чулок, только очень короткие носочки и туфельки, вот их костюм в любое время года. Все при виде их удивляются и ими восхищаются. У них аппетит, как у маленьких волчат, они едят все, что им нравится, кроме сладостей и варенья.»
Екатерина Николаевна тщательно занималась своими малышками: постоянное ее уединение тому много способствовало. Матильда и Берта рано начали говорить и отличались, наряду со смышленностью, необычайно кротким характером: они слушались взрослых, по выражению Екатерины Николаевны, «с первого взгляда».
Она никогда не учила их русскому. Не смела... Не могла...
Ни грациозная «гримасница и умница» Матильда, ни красавица Берта–Жозефина, позже так и не могли понять, как же самой маленькой из их «неразлучной троицы» сестрицы, Леонии–Шарлотте, которой, в момент смерти матери, было лишь три неполных года, удалось впитать в себя жажду познания незнакомого языка, на котором их мать почти не говорила?! Причем, впитать так, что Леони смогла овладеть им в полном совершенстве, свободно писала и пыталась говорить! Екатерина Николаевна, при всем желании, не смогла бы внушить крошке нарочно такую пламенную страсть ко всему русскому и к поэзии убитого ее мужем зятя! И не только по причинам нравственным и психологическим. Еще и просто потому, что в последние годы жизни ей было, увы, не до малышки! Родив в 1842 году четвертого, мертвого ребенка, мальчика, которого столь жаждал ее строгий и желчный красавец муж, Екатерина Николаевна долго и отчаянно болела, страдая не столько от физических недомоганий, сколько от упреков супруга и безысходной тоски. Она совершенно отчаялась вызвать в его душе какое либо ответное к ней чувство, и горькая безнадежность жизни, не согревающей его сердце, окончательно подорвала ее хрупкие силы.
Устав ждать любви супруга, баронесса истово бросилась в иную крайность: во что бы то ни стало увидеть себя матерью маленького барона. Отчаянно предавшись мечте о сыне – наследнике, баронесса Катрин, едва поправившись, забеременела вновь, и, по свидетельству семейного историка Луи Метмана, «босая, с непокрытою головою в любую погоду ежедневно ходила молиться в часовню Сульца за нескольке лье от дома».
Небеса, в конце концов, сжалились над нею, и 22 сентября 1843 года мадам Д’Антес - Геккерн родила долгожданного сына, но, почти месяц спустя, скончалась от родового сепсиса. Это произошло 15 октября 1843 года. Все это – неудивительно. Роды были столь тяжелыми, что домашний врач, видимо, предлагал баронессе жесткий выбор: жизнь ее самой или появление на свет наследника фамилии. По оброненной фразе Луи Метмана: «Баронесса принесла себя в жертву сознательно.» — можно понять, что Екатерина Николаевна именно выбрала свою смерть. А муж ее молчаливо одобрил сей выбор, тотчас после кончины «обожаемой, незабвенной, святой Катрин» принявшись охотно творить легенду о Женщине, пожертвовавшей собою ради продолжения столь славного эльзасского дворянского рода! Смерть несчастной баронессы как бы развязала Д’Антесу руки. Теперь уже ничто не напоминало ему каждодневно и ежечасно о петербургской, страшной зиме 1837 года. Первое время после кончины Екатерины Николаевны он прожил в Сульце, постепенно подготавливая почву к возобновлению карьеры. Он занимал депутатское кресло в течение ряда лет, несколько раз был переизбран, приобрел вес в родном Эльзасе, стал мэром Сульца, а потом и председателем Генерального Совета Верхнего Рейна. Затем он был избран депутатом Национального собрания и переехал в Париж. Он умел ориентироваться в любой обстановке, неплохо владел ораторским искусством и всю мощь своего личного обаяния направил на то чтобы сделать большую политическую карьеру и занять подобающее место в обществе. Дочерей его с тщанием воспитывала незамужняя сестра, Адель Д’Антес Все три девушки выросли замечательными красавицами и, по свидетельству все того же Луи Метмана, унаследовав от матери ее физические и нравственные достоинства, в особенности, «грацию ума и стана», заняли при дворе Второй Империи достаточно прочное положение.
Умная, грамотная и хорошо образованная девушка, Леони, имея все к тому возможности, не интересовалась светской жизнью и развлечениями. Ее привлекали наука и искусство. Так, она самостоятельно на дому прошла весь курс Политехнической школы. И, по отзывам преподавателей-профессоров, была одной из первых учениц, отлично разбираясь в природе явлений и веществ. Другой ее страстью был русский язык и русская литература. Удивительно, но, живя в столице Франции, воспитываясь во французской семье, на французском языке и в традициях этой страны, она была русской «до мозга костей» по мнению ее собственного брата, Луи-Жозефа.
Леони любила Россию и Пушкина, знала наизусть множество его произведений. У нее в комнате было несколько портретов великого поэта, к которым она относилась с тем трепетом и почитанием, с каким относятся к иконам. Перед самым большим из них горела лампада.
Ее великую любовь и заинтересованность отмечал и основатель первого в мире музея Пушкина (музей находился в собственной квартире создателя, в Париже) Александр Онегин, лично встречавшийся с Шарлоттой. Он считал её необыкновенной девушкой.
В одной из ссор с отцом Леони-Шарлотта обвинила его в убийстве Пушкина.
Дантес как мог избегал встреч с дочерью, ему было неприятно входить в ее комнату, где висели портреты, напоминающие ему ту злополучную дуэль и самого Пушкина. Он пытался ей объяснить, что сам рисковал жизнью и мог быть убит, но все было тщетно. Шарлотта не простила отца, и ее психическое здоровье пошатнулось. Возможно, напряженные отношения в семье повлияли на помещение младшей дочери Дантеса в психиатрическую лечебницу.
Признаком помешательства отец считал любовь дочери ко всему русскому, а особенно обожание великого поэта. Большой портрет Пушкина в ее комнате он сравнивал с иконой и утверждал, что она молилась ему.
Есть мнение, что именно отец, используя свои связи, «заточил» дочь в клинику, объявив ее сумасшедшей. Условия психиатрических больниц и методы лечения в XIX веке были далеки от идеальных.
В нечеловеческих условиях эта сильная и по многим свидетельствам совершенно здоровая женщина провела в скорбном доме целых 20 лет и скончалась там же в возрасте 48 лет.
При написании очерка использованы следующие источники:
https://www.peoples.ru/family/children/dantes/
https://ngasanova.livejournal.com/2136170.html
https://cyrillitsa.ru/history/93239-leoni-sharlotta-chto-stalo-s-docheryu-dan.html
https://rg.ru/2013/06/06/dantes.html
https://www.chitalnya.ru/work/1409221/