Песнь о лесах

      Это не совсем то, о чем вы подумали... Сейчас, когда лес уже стал почти метафорой неформатных переговоров, любое упоминание о нем сбивает с толку. Но на видео запечатлен вовсе не актуальный диалог представителя прессы с властью. (К несчастью, у этого разговора не было свидетелей). Это фрагмент передачи А. Варгафтика "Партитуры не горят". Рассказывая об одном из произведений Шостаковича, автор, в частности, поясняет:

     "В 47-м году 20 века 40-летнему Шостаковичу дают не только звание Народного артиста РСФСР (это лишь на одну ступеньку ниже самого высокого артистического чина – Народного СССР), не только дачу в Болшеве (понятно, на то и дача, чтобы ее давать), но и московскую квартиру на Кутузовском проспекте, который тогда назывался Можайским шоссе или просто Можайкой. Вернее, это даже две квартиры – между ними пробивают стенку. Получаются хоромы из хором: в кабинет Дмитрия Дмитриевича впервые помещаются два рояля. Один концертный, настоящий, другой поменьше… Ну это все равно невероятно. Конечно, можно сказать, что это золотая клетка, но так скажет скорее всего тот, кто никогда в сталинских коммуналках не жил.
     Чуть позже, уже будучи автором не только «Песни о лесах», но и другого судьбоносного шедевра социалистического реализма кантаты «Над родиной нашей солнце сияет», посвященной 19 съезду ВКП (б), Шостакович станет депутатом Верховного совета РСФСР, что даст ему массу новых возможностей, прав и даже привилегий. Например, писать различные письма, ходатайства и другие документы на личном бланке. Или пользоваться казенной машиной с казенным же водителем. Водители, кстати, менялись, но разные подмечали разное в жизни композитора..."

      Упаси Господи, сталинская милость никак не компрометирует достоинство Шостаковича. Более того, она даже отчасти не погашает те страдания, которые выпало пережить великому композитору.
     Но вот еще один фрагмент из цитированной недавно книги Виктории Швейцер о Цветаевой. Она ссылается на воспоминания очевидицы событий внутри богемного круга Москвы образца 1938-го года:
     "В правлении Союза писателей и писательского дома появились новые люди... в них чувствовалось... стремление к комфорту, все как-то лихорадочно обзаводились машинами, дачами, идет раздел писательских дач, Соболев срочно кончает курсы шоферов - и все это делается с лихорадочной поспешностью. Поэт Кирсанов делается таким метрдотелем писательского дома, заговорили о кухне, в воздухе носились разговоры о блестящей кухне, гаражах, судорожно искали бензин... люди охвачены азартом. Начинается какая-то трамвайная давка с отдавливанием ног..."

     Многие читатели убедили меня в том, что в нашей истории повторов не бывает. Ну, и хорошо. Значит, все могут быть спокойны, что трамвайной давки не будет... Поссорятся в лесах, помирятся в кабинетах. Худой мир, как говорится, лучше недоброй ссоры...