Сергей Лазо. Дневники (9)

Письма родным

8.1 1914 г. 11 ч. 50 м. веч.

Дорогая мама!

Еду я отлично, безо всяких опозданий. Жив, здоров. Валя себя хорошо чувствует, очень хорошо. Всюду снег. Раздельная вся в сугробах. Крепко целую тебя, Борю и Степочку.

Твой Сережа 

Приморский краеведческий музей им. Арсеньева.
(Публикуется впервые).

14.1 1914 года. СПБ.

Милая мама!

Очень удивлен, не получив доселе ответа. Когда ты приезжаешь? В моей квартире сдается одна комната, большая, на улицу. Ты всегда бы могла ею воспользоваться. Когда едет Боря? Какие новости в Кишиневе? Здесь в газетах изредка вижу заметки о выборах. И в «Речи» была статья о «страшном скандале» с Пуришкевичем и о падении нравов в Бессарабии. Как Степа? Что в деревне? Я наверное выеду 24 февраля. Но если тебе нужно, мне ничего не стоит уехать 7-го. Вышли мне еще сто рублей. Будет на жизнь, дорогу и покупки. Если нужно будет рано ехать в деревню, то я могу поехать. А ты приезжай сюда. Крепко целую тебя.

С. Лазо.

Приморский краеведческий музей им. Арсеньева.
(Публикуется впервые).

25.1 1914 г. Петербург.

Дорогая мама!

Спешу ответить на твое письмо. Боря приехал благополучно. Остановился у меня. Мы решили, что это будет умнее всего. Я думаю уезжать между 8 и 12 февраля. Думаю ехать в Кишинев через Москву, Киев, Одессу. В третьем классе это совсем недорого. Надеюсь пристроиться к одной экскурсии, которая едет в Москву. В Москве думаю пробыть два дня, не больше, у меня для этого посещения существуют особые цели. О них поговорю потом.
Сейчас живу интересной жизнью: много читаю, посетил много лекций. Мне удалось побывать в знаменитой «Бродячей собаке»[1].

Боря себя чувствует хорошо. Твое поручение исполнили. Пока внешних новостей никаких нет. Зато "у меня много нового. Собственно, это и должно быть так. Если жизнь все время не меняется, наступает застой.

Мне душно в Петербурге, меня давят громады мрачных улиц, шум трамваев, вечный туман. И люди здесь какие-то неживые, ходульные, начиная от нашего студенчества и кончая умственными сливками — нашими писателями, — все это имеет в себе что-то серое, неприятное, лишенное жизни. Короче говоря, здесь для меня нет живой жизни.

Я думаю переводиться в Москву, в Техническое училище: и дело там поставлено лучше, да и, главное, Москва, говорят, совсем другой город; здесь я буду, может, и ближе к России. Хотя не будет этих вечных испарений Финского залива. Меня мало тревожат конкурсные экзамены, предметы мне зачтут. Конечно, в письме всего не перескажешь. Теперь в Москве я хочу побывать в Техническом училище. Надо будет осмотреться, обмозговать. Все говорят, что там и преподавание поставлено лучше и прав больше. Посмотрю.

Итак, как ты просишь, к 15 февраля я буду в Кишиневе. В деревню еду с большой радостью. Думаю за эти полгода окрепнуть, особенно в духовном отношении. Очень прошу тебя, пришли мне еще 50 рублей. Мне нужно сделать покупки.

Крепко целую тебя и Степу.

Твой С. Лазо.

Р. S. Еще у меня к тебе небольшая просьба. Можно ли было бы пригласить ко мне в деревню Володю Булата? Я знаю, что он хотел бросить Горный и поступить в Технологический институт. Я хочу посоветовать ему поступать со мною в Москве. Вообще, он далеко не хорошо живет, и при слабом здоровье, если он пробудет столько времени в деревне, это будет только хорошо. Да и готовиться к занятиям мне будет лучше. Я лично пригласил бы его. Как ты на это смотришь?

Приморский краеведческий музей им. Арсеньева.
(Публикуется впервые).

[1] Бродячая собака» — так называлось кафе в Петербурге, где собирались писатели, художники, артисты. Бывал там В. Маяковский, А. Толстой, А. Блок и многие другие.

• Следующие записи в дневнике — уже после приезда в Петербург— хронологически следуют после приведенных писем.

Сергей Лазо. ДНЕВНИКИ И ПИСЬМА
Подготовили к печати Ольга Андреевна и Ада Сергеевна Лазо
ПРИМОРСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ВЛАДИВОСТОК, 1989. Стр. 81 – 83