Нижинский: «Дягилев обманывает людей, думая, что никто не знает его цели»

Нижинский: «Я не любил  Дягилева...»

Нижинский: «Я понял Дягилева  с первой минуты...»

<...>

Я знаю уловки импресарио. Дягилев есть тоже импресарио, ибо держит  труппу. Дягилев научился обманывать у других импресарио. Он не любит,  чтобы ему говорили, что он импресарио. Он понимает значение импресарио.  Все импресарио считаются за воров. Дягилев не хочет быть вором, а  поэтому он хочет, чтобы его называли меценатом. Дягилев хочет попасть в  историю. Дягилев обманывает людей, думая, что никто не знает его цели.  Дягилев красит свои волосы, чтобы не быть старым. У Дягилева волосы  белые. Дягилев покупает черные помады и натирает их. Я заметил эту  помаду на подушках Дягилева, у которых наволочки черные. Я не люблю  наволочки грязные, а поэтому мне было противно при виде их. Дягилев  имеет два передних зуба фальшивых. Я это заметил, ибо когда он  разнервничается, то трогает их языком. Они шевелятся, и я их вижу. Мне  Дягилев напоминает старуху злую, когда он шевелит двумя передними  зубами. У Дягилева передний клок накрашен белыми красками. Дягилев  хочет, чтобы его заметили. Его клок пожелтел, ибо он купил скверную  белую краску. В России его клок был лучше, ибо я его не заметил. Я  заметил гораздо позже, ибо не любил обращать внимание на прически  других. Моя прическа мне мешала. Я ее всегда изменял. Мне говорили: «Что  вы делаете со своими волосами? Вы всегда меняете Вашу прическу». Тогда я  говорил, что я люблю менять прическу, ибо не хочу быть одним и тем же.  Дягилев любил, чтобы о нем говорили, а поэтому надел на один глаз  монокль. Я его спросил, почему он носит монокль, ибо я заметил, что он  хорошо видит без монокля, тогда Дягилев мне сказал, что один его глаз  плохо видит. Тогда я понял, что он мне наврал. Я почувствовал боль  глубокую. Я понял, что Дягилев обманывает меня. Я не верил ему ни в чем и  стал развиваться один, притворяясь, что я его ученик. Дягилев  почувствовал мое притворство и меня не любил, но он знал, что он тоже  притворяется, а поэтому оставлял меня. Я его стал ненавидеть открыто и  один раз его толкнул на улице в Париже.

Я его толкнул, ибо хотел ему показать, что я его не боюсь. Дягилев меня  ударил палкой, потому что я хотел уйти от него. Он почувствовал, что я  хочу уйти, а поэтому побежал за мною. Я бежал шагом. Я боялся быть  замеченным. Я заметил, что люди смотрят. Я почувствовал боль в ноге и  толкнул Дягилева. Мой толчок был слабый, ибо я почувствовал не злость к  Дягилеву, а плач. Я плакал. Дягилев меня ругал. Дягилев скрежетал  зубами, а у меня на душе кошки царапали. Я не мог больше удержаться и  пошел медленно. Дягилев пошел тоже медленно. Мы пошли медленно. Я не  помню, куда мы шли. Я шел. Он шел. Мы пошли и пришли. Мы жили долго. Я  жил скучно. Я горевал один. Я плакал один. Я любил мою мать и писал ей  каждый день письма. Я плакал в этих письмах. Я говорил о моей будущей  жизни. Я не знал, как быть. Я забыл то, что писал, но у меня осталось  чувство, что я плакал горько. Моя мать почувствовала, ибо отвечала  письмами. Она не могла мне ответить на мои цели, ибо цели были мои. Она  ждала моих намерений. Я боялся жизни, ибо я был очень молод. Я уже женат  пять с лишним лет, я жил с Дягилевым тоже 5 лет. Я не могу считать. Мне  теперь 29 лет. Я знаю, что мне было 19 лет, когда я познакомился с  Дягилевым. Я любил его искренне, и когда он говорил, что любовь к  женщинам есть вещь ужасная, то я ему верил. Если я ему не поверил, я бы  не мог делать то, что я делал...

Нижинский. Жизнь