dem_2011

Владимир Саблин
23 октября 2020

Этому  дружескому письму 105 лет. В нём описание обыденных событий в глубоком  тылу. Но читается письмо с неослабевающим интересом. Мы видим, как жили и  что чувствовали наши далёкие предки.

Русско-японская  война и Первая мировая вошли в мою жизнь с детства. Военные действия  1904-1905 годов я постигал, разглядывая хранящиеся в отцовском архиве  фотоальбомы, изданные в начале века. Ну, а Империалистическую — по  тонированным в сепию, отпечатанным с фотопластинок снимкам с Кавказского  фронта. На этих фотографиях выделялся сохранявший бравую осанку и  тёплый взгляд офицер Михаил Кустов. Мама называла его дядей Мишей, а  мне, значит, он приходился двоюродным дедом. Но мамин дядя Миша ушёл из  жизни, когда ему не было ещё 30, и даже мысленно называть его дедом язык  не поворачивался.

В семейном  архиве хранится и письмо, адресованное Михаилу Кустову. Автор — товарищ  Михаила, офицер, направлявшийся в 1915 году в Ферганскую долину.

Михаил не собирался быть военным, но время заставило.

«Ситуации, когда мамочка в последнюю секунду ввозит в вагон коляску, происходят довольно часто»

Происшествие на станции «Бабушкинская», когда ребенок, чудом остался жив, упав на рельсы прямо перед пребывающим поездом, заставило общественность еще раз убедиться, насколько важно, кто сидит за контроллером поезда метро. Спасти жизнь маленького москвича помогло и то, что он успел спрятаться под платформой, и реакция машиниста, который за считанные секунды остановил тонны металла. В этот день на смене был Алексей Раевский. 33-летний мужчина трудится в столичной подземке чуть более 4х лет, но уже стал настоящим героем. Он рассказал о том, как ведут себя пассажиры метро и что нужно сделать, чтобы развить внимательность.

- Последние дни о вашем поступке говорят во всех СМИ. Сегодня вы, пожалуй, самый известный машинист метро. Работать под землей была ваша мечта с детства?

«Из теплушек выходим один раз в сутки».
Студентка Нина Дятлова — о тяжелой дороге в Иркутск.
Фрагмент из дневника комментирует историк Олег Будницкий

Из дневника ленинградской студентки Нины Дятловой

1–31 марта 1942 года

От Ярославля до Новосибирска едем месяц. Это изнурительный путь. На жестких лавках больно сидеть и лежать. Многострадальные студенческие пальтишки служат и матрасами, и одеялами, и единственной теплой одеждой. На теле синяки и пролежни. Опять стали исчезать мышцы. Первую неделю едем в пассажирских вагонах, а потом — в товарном поезде. В темных теплушках сколочены двухъярусные нары, установлены две чугунные печурки. Нары покрыты измятой соломой, лежим на них вповалку. Вскоре после переселения стали испытывать страшный зуд — в одежде оказалось множество паразитов. Они разъедают тело до кровоточащих болячек. Ночами невозможно уснуть. В вагоне остается все меньше знакомых студентов: они группами выходят в разных городах.

День за днем продвигаемся на восток. На станциях и разъездах стоим долгими часами, пропуская на запад эшелоны с солдатами, военной техникой, грузами. С запада нас перегоняют санитарные поезда с ранеными, платформы с поврежденной техникой, составы с оборудованием. Мы видим множество беженцев на вокзалах — с детьми, больными, стариками, с разными пожитками. Война выгнала их с родных мест, лишила крыши над головой. Поезда не вмещают всех желающих уехать, и они неделями сидят на вокзалах, голодные и измученные. Сердце сжимается от боли и жалости.

06.10.2020              

[А. А. Ц.] 

Да, один раз я была счастлива.
Я давно определила, что такое счастье, очень давно — в шесть лет.  А когда оно пришло ко мне, я его не сразу узнала. Но вспомнила, какое  оно должно быть, и тогда поняла, что я счастлива. 

* * * 

Я помню: мне шесть лет, моей сестре — четыре. 

Мы долго бегали после обеда вдоль длинного зала, догоняли друг друга, визжали и падали. Теперь мы устали и притихли. 

Стоим рядом, смотрим в окно на мутно-весеннюю сумеречную улицу. 

Сумерки весенние всегда тревожны и всегда печальны. 

И мы молчим. Слушаем, как дрожат хрусталики канделябров от проезжающих по улице телег. 

Если бы мы были большие, мы бы думали о людской злобе, об обидах,  о нашей любви, которую оскорбили, и о той любви, которую мы оскорбили  сами, и о счастье, которого нет. 

Но мы — дети, и мы ничего не знаем. Мы только молчим. Нам жутко  обернуться. Нам кажется, что зал уже совсем потемнел и потемнел весь  этот большой, гулкий дом, в котором мы живем. Отчего он такой тихий  сейчас? Может быть, все ушли из него и забыли нас, маленьких девочек,  прижавшихся к окну в темной огромной комнате? 

Около своего плеча вижу испуганный, круглый глаз сестры. Она смотрит на меня — заплакать ей или нет? 

И тут я вспоминаю мое сегодняшнее дневное впечатление, такое яркое,  такое красивое, что забываю сразу и темный дом, и тускло-тоскливую  улицу. 

— Лена! — говорю я громко и весело.- Лена! Я сегодня видела конку! 

Старейший  метрополитен мира отпраздновал стопятидесятилетие в 2013 году. На  протяжении своей захватывающей истории Лондонское метро было почти что  всем, от бомбоубежища до концертной площадки. Там, под землей, жизнь  кипит с самого 1863 года.

Ещё Джеромовский дядюшка Поджер бежал на  пригородный поезд в 9.13, чтобы успеть на работу в Сити. Компанию  легендарному родственнику составляли толпы разномастных джентльменов,  чьё движение к вожделенному транспортному средству уравновешивалось  портфелем в одной руке и зонтом в другой. Местное население, наблюдавшее  этот ежедневный ритуал, порой позволяло себе роскошь небольших ставок и  пари, что гнетуще действовало на бегущих. Но если джентльмены во всех  пригородах Лондона бегали в едином порыве, стремясь лишь обогнать время,  перевозившие их железнодорожные компании дрались между собой не на  жизнь, а на смерть.

Вадим Шефнер

Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.

Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.

Им нельзя задержаться, остаться -
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.

Окликать их и звать их - напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
1961
https://stihi-russkih-poetov.ru/poems/vadim-shefner-22-iyunya